Читаем Снежок (СИ) полностью

Юный волшебник в этом году познакомился с Белой Вороной, как он сам иногда в шутку называл чудаковатую хрупкую девчонку, учащуюся на год младше, с которой сошёлся на почве безумных идей и экспериментов. Прозвище было довольно метким: своим поведением, речью и взглядом на жизнь она выделялась даже среди традиционно весьма оригинальных воронов. Терпеливый к чужим закидонам, если они безобидны, он уже привык, что Лавгуд может просто подойти к любому человеку и, нимало не смущаясь, начать разговор с чего-то абсолютно постороннего. Гриффиндорец находил эту манеру забавной и естественной. А тем, кто не очень вежливо выражал противоположную точку зрения, мягко намекал, что не стоит так грубо шутить над тихой скромной девушкой. Особо непонятливым намекал жёстко.

- Да, мне не нравится Драко.

- Наверно, его не слишком удачно приготовили, - попытался пошутить Поттер.

- Наверно, - согласилась девочка. - Хотя, кто же готовит ребёнка к смерти папы или мамы?

- Похоже, Малфою сейчас несладко, - рассудил Гарри. - Как-то он нынче затихарился, а то обычно всё подкалывать старался, то меня, то Гермиону. Правда, начал исправляться, когда меня назначили новым тёмным лордом.

- Не любишь его, - сделала вывод девочка.

- А он как бы не пирог с патокой, чтоб я его любил. И вообще, тех, кто тебя обидеть норовит, всегда не любят, - пожал плечами юноша. - Не знаешь, за что он так взъелся на меня и мою подругу?

- Я спрошу у него, - приняла внезапное решение юная Лавгуд и ушла дальше вдоль берега, подпрыгивая на каждом шагу. На её лице не было и следа бронзового цвета, который приобрели кожные покровы райвенкловцев, нацепивших значки с оскорблением Поттера, что солидно прибавило ей очков в глазах самой опасной пары Хогвартса. Вообще-то устроенная рассерженной подругой выходка словно зримо разделила студентов на тех, кто плохо относится к Гарри, и всех остальных.

Приобретённый недоброжелателями окрас сходил постепенно, видимо из соображения окончательно пропасть к началу Рождественских каникул. Попытки ускорить процесс лечением выдавали порой очень неоднозначные и неэстетичные результаты. То есть любительница чтения толстых книг - не добрая домашняя девочка, а настоящая ведьма. Коварная и злопамятная. Когда обижают тех, кто ей дорог. Не то, что эта безоблачная и милая девчушка Луна.

- Кого это ты так увлечённо провожаешь взглядом? - спросила появившаяся рядом Гермиона. Она уже выбралась на берег, скрылась в кустах и, вернув себе человеческий облик, подошла к Гарри, решив застать его врасплох и, шутки ради, малость попугать. А то взял моду постоянно подкалывать. Вот только забыла, что у юноши очень своеобразная реакция на страх и неожиданные раздражители.

- У тебя попа круглее, - от неожиданности выдал свои мысли Гарри.

- А ещё что? - заломила бровь озадаченная таким откровением подруга.

- Мм… Гибкий стан, трогательная шея и изящные ушки, - юноша на секунду остановился, соображая, что ещё может себе позволить, и вдохновенно продолжил, призвав на помощь знание художественной литературы: - Волнистые локоны обрамляют одухотворённое лицо, украшенное лучезарной улыбкой, взгляд волнует и погружает в себя, а каждое движение бровей - словно взмах орлиных крыльев.

- Бобриная у меня улыбка, - нахмурилась Гермиона. - Потому что два верхних передних резца заметно больше остальных зубов. Меня из-за этого ещё в маггловской школе дразнили бобрихой.

Гарри сделал вычурное движение волшебной палочкой, потом ещё одно, а затем манящими чарами призвал из сумки подруги зеркальце - девочки всегда держат такие при себе.

- Ты такие зубы считаешь правильными? - спросил он, показывая Гермионе её собственное лицо.

Та неуверенно растянула губы в несмелой улыбке, а, увидев результат, сверкнула своими белоснежными жемчужинами во весь рот.

- Круто! - воскликнула она. - Как же я могла забыть об этих чарах?! Ведь это не просто, а очень просто. А я даже не додумалась. Спасибо, Гарри!

- Ну вот! А парни говорили между собой, будто, если у девушки большие передние резцы, то с ней приятней целоваться, - сделал грустное лицо Поттер. - Теперь я никогда не узнаю, правда ли это? Потому что раньше ты мне ничего подобного не позволяла, а если разрешишь позднее, то уже будешь другая. То есть, как сейчас, - как-то даже обиженно закончил он, глядя на любимую.

- Прекрати смущать меня, - алея щеками и возмущённо поблёскивая глазками, прошипела та. - Иди, доставай из воды это несчастное яйцо, а я запишу текст песенки, которую оно транслирует.

“О, Мерлин! - подумала Гермиона. - Как незаметно вырос Гарри. Это ведь уже девятое признание в любви за неполные три месяца! Или я стала иначе воспринимать его речи, обращённые ко мне?”

Гарри подошёл к воде и за шнурок вытянул на берег свою добычу с первого испытания турнира. Оглянулся - подруга сидела, склонившись над блокнотом, в котором сосредоточенно строчила с самым серьёзным видом, заправив за ушко вечно мешающую прядку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза