Читаем Снежок (СИ) полностью

- Привет! Как ты сюда попала? - выразил Поттер притворное удивление, чтобы выглядеть естественно.

- Не помню, - смущённо пролепетала младшая Уизли. - Сидела в спальне, а потом очнулась уже здесь.

- А! Вы уже проснулись, - в палату вошла мадам Помфри. Она произвела несколько пассов волшебной палочкой над рукой мальчика и удовлетворённо кивнула:

- Переодевайтесь, мистер Поттер, и ступайте на завтрак. Ваша одежда за ширмой. А вам, мисс Уизли, предстоит более подробное обследование и небольшой курс зелий. Раньше вечера я вас не отпущу.

Мелкой рыжухе можно было только посочувствовать: если уж её превосходительство штатный медик Хогвартса брала кого-то под свою опеку, то вцеплялась чуть ли не зубами, держа до тех пор, пока не останется и тени подозрения на недуг. А уж мисс Уизли после попадания под очень странное заклятье была обречена на самый тщательный уход и полное обследование.

Во время завтрака Гарри, как обычно, сидел рядом с Гермионой, предлагая ей самые вкусные кусочки с ближайших блюд. Ни о чём важном они не разговаривали. А потом у них оказалось немного времени до начала первого урока. Как раз достаточно для того, чтобы заглянуть в туалет Плаксы Миртл. Самого привидения здесь в этот момент не оказалось, зато один из умывальников таинственным образом исчез, обнажив глубокий провал куда-то в бездонную глубину, решительно ничем не освещённую.

- Итак, Джинни абсолютно ничего не помнит, - сообщил Поттер.

- Но свой любимый дневник она бережно держала при себе, - добавила фрагмент в складываемую мозаику Гермиона. - И, открывая этот проход, шипела очень похожим образом, так же, как и ты, воспроизводя слово “Растерзать”, которое услышал при первом открытии Тайной Комнаты. Попробуй дать команду на её закрытие таким же шипением.

Прикрыв глаза, Гарри сосредоточился на воспоминании, после чего прошипел:

- Рас-стерзать, - поняв, что память его не подвела, он позволил себе произнести команду: - З-сакройс-ся, - после чего умывальник выехал из стены, полностью перекрыв провал.

- А теперь отвори эту дверь снова, - попросила подруга, извлекая из сумки отобранную у младшей Уизли тетрадку.

- Откройс-ся, - послушно прошипел Поттер, проследил за тем, как Гермиона бросает в бездонный на вид колодец непонятный артефакт, и добавил: - Закройс-ся.

- Надеюсь, теперь дело в шляпе, - ухмыльнулась Грейнджер, видя, что никаких признаков прохода не осталось.

- А вдруг Джинни снова подойдёт к этому месту… - начал сомневаться мальчуган. - Ах, да, она же ничего не помнит. А мы умудрились спрятать ключик за дверкой, которую он открывает. Надеюсь, при нашей жизни никто в Тайную Комнату больше не проникнет.

- Надеюсь, - обняла товарища Гермиона. - Нам стоит поторопиться в гостиную, чтобы взять твою сумку и не опоздать на занятия.

- В это прекрасное воскресное утро, - продолжил мысль подруги паренёк.

Рассмеявшись ребята взялись за руки и, всё-таки, пошли в факультетскую гостиную.

- А я запомнил, каким заклинанием Локхарт удалил кости из моей руки. На ком бы попробовать?

***

В гости к Лонгботтомам Гарри и Гермиона заглянули вечером этого же дня. Едва стемнело, кот и выдра прокрались за ворота школы, в ближайшем кустарнике вернулись в человеческий вид и аппарировали к калитке скромного участка, окружающего дом бабушки Невилла.

- Заходите, ребята! - радостно приветствовал их отворивший дверь Фрэнк. - Представляете, нам с супругой приходится знакомиться с собственным сыном.

- Эм, мистер Поттер, мисс Грейнджер, - обратился к гостям висящий правее камина портрет. - Добрый день. Прошу вас уделить мне пару минут для разговора.

- Добрый день, сэр. Конечно, мы внимательно вас слушаем, - подчёркнуто вежливо поздоровался с портретом Гарри. Внимательно глядящий ему в глаза человек своим видом, повадкой и манерами внушал уважение и даже неопределённую робость. Пожалуй, даже Малфой, чуть не спотыкающийся из-за вечно задранного носа, вытянулся бы в струнку под его взором.

- Моё имя Ричард Лонгботтом, - кивнув, представился сухопарый старик в строгом костюме. - Я дед Невилла и отец этого молодого человека. Узнав о том, что вы с мисс Грейнджер сделали для наших детей, все мы, - он обвёл взглядом важно кивнувших людей на других картинах, - выразили согласие побыть необходимое время даже в школьном туалете для девочек.

- Благодарю вас, сэр, - присела в книксене Гермиона. - Не уверена, что теперь это понадобится, однако у нас с другом возникли некоторые вопросы, ответы на которые может знать… - девочка взглянула на пожилую леди.

- Зовите меня по имени, - напомнила Августа.

Алиса накрыла стол в гостиной для позднего чая, к которому подала не только выпечку и сладости, но и сандвичи.

- Мадам, возможно вам приходилось слышать что-нибудь о Томе Марволо Риддле, жившем около полувека тому назад, - сделав пару глотков спросила гостья.

На комнату упала тишина. Дети и взрослые озадаченно смотрели друг на друга: старшие явно были удивлены прозвучавшим вопросом, а младшие откровенно не понимали, чем вызван такой эффект.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза