Читаем Снежок (СИ) полностью

Специально к состязаниям турнира Трёх Волшебников Гарри не готовился. Да и как это делать, если неизвестно содержание испытаний, а возможный успех глубоко до фонаря? Так что, как обычно, занимался общемагической подготовкой по планам, составленным подругой - систематический подход, характерный для Гермионы, давал результаты, которые нравились самому Поттеру. Приятно, Мерлин возьми, чувствовать, как день за днём растёт твоё могущество. Как буквально из воздуха возникают нужные в этот момент вещи и потом бесследно исчезают, едва в них миновала надобность. И - скупая мужская слеза - не нужно ничего раскладывать по шкафам, соблюдая какой-то порядок. А чистка, стирка, глажка, штопка! Мытьё посуды или удаление пыли! Как ни крути, умелый волшебник не нуждается ни в чём, кроме продовольствия, которое трансфигурацией получить невозможно. Одежда тоже не слишком охотно подчиняется волшебной палочке, хотя, при должной настойчивости определённые успехи во внесении в неё необходимых изменений всё же возможны.

Словом, Поттер и Грейнджер уверенно освоили основы и теперь упорно набирались опыта и мастерства в реализации сложных и тонких чар или преобразований, стараясь, по мере возможности, не слишком демонстрировать умения или силу в присутствии других.

Об их возможностях многое знал Невилл, и немногое - его подруга Ханна. Лонгботтом относился к белобрысой хаффлпафочке, как к своей девушке, чего ни от кого не скрывал. Поэтому общаться с ней ребятам случалось нередко. А что Гарри, что Гермиона - оба невольно “проговаривались”, непринуждённо проделывая невозможное на глазах друзей. С ними обоими Гарри занимался зельеварением, проваривая зелье за зельем в одном из заброшенных классов и доходчиво комментируя прохождение каждого этапа приготовления. А то профессор Снейп не всегда доносил до студентов некоторые детали, которые сам для себя считал очевидными.

Так или иначе, но подошёл день первого испытания, накануне которого к Поттеру привязался с непонятным разговором профессор Защиты.

- Гарри! Для человека, которому предстоит опасное испытание, ты слишком беззаботно выглядишь, - заметил он, перехватив юношу в коридоре. - Я, конечно, много успел наслушаться о твоих успехах в школе, Флитвик и МакГонагал от тебя вообще в полном восторге, и даже Снейп не стал брызгать ядом на мои расспросы, а это для него всё равно что расхвалить. Но и задания турнира, знаешь, далеко не детские. У тебя есть план?

- Нет, сэр, - настолько коротко, насколько мог, ответил гриффиндорец.

- То есть, ты даже представления не имеешь о том, как справишься с первым заданием?

- Не имею, сэр.

- Ты что, не знаешь, в чём оно будет заключаться?

- Как и все, - развёл руками паренёк.

Профессор Грюм дёрнулся, словно от удара, и принял задумчивый вид. Помедлил минуту и хлебнул из фляжки. Из той самой, из которой демонстративно пил с начала года у всех на глазах. Зря он это сделал, потому что до носа студента донеслись эманации зелья. Не сока, не чая, а именно зелья. Оборотного. Вообще-то запах у него довольно слабый и быстро исчезающий, но тут соединились только что откупоренная крышка фляги и малое расстояние от носа парня до горловины. Ну и чуткое обоняние анимага и фаната зельеварения не последнее дело, как и собственный опыт приготовления этого состава.

- Если не будешь знать, что делать, призови свою метлу, - выдавил из себя профессор и заковылял по делам. А Гарри крепко призадумался над неисчерпаемым объёмом столь внезапно рухнувшей на него информации. Пара минут разговора открыла достаточно много абсолютно неожиданных обстоятельств.

Во-первых профессор Грюм - вовсе не Грюм. А кто?

Во-вторых, куда подевался тот, много лет знакомый ему колченогий? Чем таким интересным он занят, пока здесь разгуливает его двойник?

В-третьих, незнакомцу известно содержание первого задания. Откуда? Считается, что знают это только устроители турнира, среди которых рядовой преподаватель одной из школ-участниц никак числиться не может.

В-четвёртых, этот волшебник заинтересован в победе Гарри… хотя, тут есть и не совсем прозрачное место. Дело в том, что на испытание полагается брать с собой только волшебную палочку, а не иной артефакт, изготовленный признанными мастерами. То есть, возникает неясность в том плане, что из-за подобного нарушения правил возможна дисквалификация участника. То есть - турнир для него закончится не начавшись, а вот загубленную репутацию будет уже не отмыть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза