Снятие с креста

Давно он не испытывал такого страха. Он сидел в пустынном парке, боясь пошевелиться, сжимал нож в кармане, слушал тишину. Застыли кусты. Деревья, растопырив голые ветви, маячили, словно выхваченные стоп-кадром. «Влип в дерьмо», – стучало по мозгам. Ситуация как всегда: грабли, бумеранг – набор для одиноких мазохистов… Убийцу-одиночку он бы мог пережить, но банду (или целую «организацию») – это уже чересчур. Можно не сомневаться, что под контролем у этих ребят не только загадочный убийца, но и новый владелец Гвадалона. И прекрасная версия, почему они не хотят выходить из тени: знают, что замок принадлежал судилищу покойного Ангерлинка, а где гарантия, что после продажи поместья судилище утратило контроль над этой местностью? Он сидел, не чуя холода, пока не начал лопаться мочевой пузырь. Плюнул на все, вскочил, побежал, как воспитанный человек, за кусты. С мочевым пузырем невозможно договориться. Это не совесть, с которой постоянно приходится договариваться…

Разгулялся ветер. По центральной площади, где не было ни одного живого существа, проехала патрульная машина. За ней летела, подгоняемая ветром, бумажная обертка. Анджей проводил ее взглядом, высунулся из переулка. Страх не проходил. Возможно, он не имел под собой надлежащего основания, а возможно, ровным счетом наоборот…

Пешее возвращение в Гвадалон исключалось решительно. Только сейчас до него дошло, в какую даль он забрался. Но его снабдили «экстренными» номерами. Он выискал в телефоне Селин Шаветт, сыграл вызов.

– Доброй ночи, Селин. Прошу всячески простить, если вас разбудил…

– Доброй ночи, месье… Анджей, – голос работницы «Голиафа» звучал как-то надтреснуто. – Не надо извиняться, я еще не сплю. В моей работе так редко приходится сталкиваться со сном…

– Вы в Гвадалоне?

– Да, я в Гвадалоне, – ответила она после некоторой паузы. – А вы?

– В Шантуа. Понимаю, что доставляю беспокойство, но не могли бы ваши работники забрать меня с площади Авьенна?

– А что вы там делаете? – она ужаснулась.

– Да вот, жизнь заставила.

– Черт… Ну, хорошо, я сама за вами приеду. Ждите.

– Постойте, – спохватился Анджей. – Возьмите с собой кого-нибудь из охранников. Все равно спят.

– Ну ладно, – в ее голосе прозвучало недоумение.

Ждать пришлось довольно долго. Странно, он считал, что из Гвадалона до Шантуа можно доехать за пять минут. Наконец фары осветили выезд с улицы Парлеву. Показался «Шевроле», сделал виток вокруг площади, заскрипел тормозами. Распахнулась передняя дверца.

– Садитесь, Анджей. Вы еще не превратились в соляной столб?

Она сидела за рулем. Никакая дополнительная охрана в салоне не просматривалась.

– Вы одна? – насторожился Анджей.

– Да что с вами? – Она казалась раздраженной. – Вы словно напуганы. У охранника Жана прихватило желудок, толку от него все равно никакого, а оставлять музей без охраны… Вы едете или будете дожидаться до утра почетный эскорт?

– Конечно… – Он сообразил, что паршиво выглядит со стороны. Откуда взялся этот страх? Забрался в салон, сел вполоборота. Она посмотрела на него внимательно, качнула головой, тронулась с места.

– Простите, Селин, приступ малодушия. Обычно со мной такого не бывает.

– Может, объясните, какого черта происходит?

– Пытался провести полицейскую работу. Два трупа не настраивают на мирный лад.

– Вы не верите в случай?

– Бывают случаи, когда случай совершенно ни при чем. А если уж полиция не хватается зубами за работу…

– Странный вы, Анджей. И что же вам удалось выяснить?

– Не поверите – ничего. Некий парень по имени Кассар по прибытии в Шантуа уверял, что я совершаю ошибку. Я не мистик, но хотелось с ним пообщаться.

– Удалось?

– Ерунда, – Анджей махнул рукой. – Этот наркоман ничего не знает. Он был знаком с убиенной Одрэ, но в свои темные дела она его не посвящала. Никчемный, пропащий парень.

– И это все, что вам удалось выяснить?

– Довольно на сегодня. Надоело. Замерз. Спать хочу. Опять же о грустном, Селин, можно вопрос? В районе православного Рождества в Гвадалон наведался некто посторонний со стороны Гофрэ. Йозефу удалось его отпугнуть. Он честно вам доложил. Ваша реакция была любопытна: вы приказали дворнику держать язык за зубами и не приняли никаких мер.

– О, вы начинаете подозревать всех подряд? – Селин рассмеялась, но как-то натянуто. – Помню этот случай. Гвадалон числился на балансе фонда Александра Люкера. Доверенным лицом этих парней являлся Фредерик Лежа. Я поставила его в известность. Наутро охрана внимательно осмотрела так называемое место происшествия. Никаких следов не нашла. Вы считаете, что к словам пьющего дворника следует относиться серьезно?

– Тогда почему его держат в поместье?

– Месье, вы так меня спрашиваете, словно это я распоряжаюсь прислугой. Йозеф много лет преданно служил Венсану Перелю, прилежно выполнял свои обязанности, и не было нужды его выгонять. Если вы считаете, что его вид портит пейзаж, ну что ж… Должна, однако, сообщить, что однажды ночью, когда группа хулиганов…

– Я слышал об этом героическом поступке. Позвольте еще вопрос, Селин? Галерея была открыта до февраля для всех желающих. Частенько наши соседи из Гофрэ и Бруа приходили приобщиться к высокому искусству?

Селин задумалась и едва не повернула на развилке к Дюнкерку. Остановилась, сдала назад, вписалась между скалами.

– А знаете, действительно приходили. На моей памяти… – Она сбавила скорость, чтобы лучше думалось. – Приходил старик из Бруа, шатался с тросточкой по залу, распугивая посетителей. Однажды он пришел с блондинкой – вы видели, наверное, эту блондинку, подругу его племянника… Они ходили по галерее часа два. Взад-вперед, туда-сюда… Мне даже охранник потом жаловался, что у него зарябило в глазах от этой парочки.

– Такая тяга к высокому искусству?

– Не думаю. У охранника создалось впечатление, что они смотрят куда угодно, только не на картины. Но не выставлять же их? А еще приходила парочка из Гофрэ – муж и жена. Изображали из себя тонких ценителей. Подолгу стояли у картин, задавали вопросы Франсуа Винье. Отлично помню, как Доминик Фанкон плющил нос о картины и настойчиво выяснял, когда же из запасников извлекут и выставят другие экспонаты, поскольку эти уже надоели…

С этого места стоило бы поподробнее, но «Шевроле» уперся в решетку. Ворота задрожали, поползли в сторону. В свете фар образовалась щурящаяся физиономия охранника.

– Спокойной ночи, Анджей, – пожелала Селин. – Надеюсь, до утра вас никуда не понесет?

– Уезжаете? – насторожился Анджей.

– Домой пора. Женщины тоже спят…