Снимай меня полностью

Рома молчал. Ему нечего было ответить. Плакать и умолять о пощаде? Нет, такого удовольствия Лебедеву он не доставит. Рома был не силен в политике, но где-то слышал: с террористами переговоров не ведут. Пусть угрожает. Пусть вешает на него долги. Если бы Роме удалось каким-то чудом повернуть время вспять, он бы все равно рассказал Юне про сделку между ее женихом и отцом. Даже, наверное, с еще большей охотой. Потому что она не заслужила, чтобы такие люди использовали ее как пешку.

Лебедев не сводил с Ромы мрачного тяжелого взгляда.

– Правда, у тебя есть один выход, – добавил Лев Львович, выдержав паузу.

– Хотите, чтобы я сказал Юне, что все выдумал, а Игорь – любовь всей ее жизни? – спросил Рома, не пытаясь скрыть издевку.

– Еще проще, – Лебедев подался вперед. – Ты просто бросишь ее. Скажешь, что без денег она тебе не нужна. Ты же у нас за правду? Вот и признайся, что затеял все это ради ее наследства. А без моей поддержки она тебе даром не уперлась. Толстая, некрасивая, без слез не взглянешь. Скажи ей это – и можешь проваливать. С остальным я разберусь сам.

– У меня только один вопрос, – Рома сжал челюсти так, что пломба на верхней шестерке пошатнулась. – Где подписывать?

– Что? – Густые брови поползли на лоснящийся лоб.

– Кредитный договор где подписывать?

Лебедев смел посуду со стола, со звоном разлетелись осколки, и депутат вскочил, переливаясь всеми оттенками пунцового.

– Ах ты… – прорычал он, и Рома зажмурился, справедливо предчувствуя, что сейчас его будут бить.

Однако ничего подобного не произошло, потому что в тишине, нарушаемой лишь свирепым пыхтением Лебедева, вдруг прозвучал голос Юны:

– Отойди от него, папа. Сейчас же.

– Доигралась?! – взревел Лебедев. – Зря я не порол тебя в детстве, чертова избалованная эгоистка! Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось возиться с журналистами? Оправдываться перед гостями! Серьезные люди…

– Рома здесь ни при чем, – Юна подошла ближе и выхватила у отца паспорт. – Давай, ударь меня! Сорвала тебе схему с тендером? Ну же, вперед! Как ты решаешь все вопросы? Ухо мне отрежь, в бетон закатай. Так ты работаешь, да?

– Ты понятия не имеешь, о чем…

– Вот в первый раз в жизни как раз имею! – Юна вздернула подбородок. – Толстая, некрасивая, без слез не взглянешь… Вау! Каждая дочь мечтает такое услышать в день свадьбы!

– Ты не понимаешь, я тебя защищал от этого альфонса!

– От этого защищал, а другому решил поднести на блюдечке?

– Эта сделка, Юна, обеспечила бы тебе будущее, – процедил Лебедев. – А теперь…

– В общем, так, – она схватила со стола нож, обошла вокруг Ромы и разрезала скотч, который удерживал Кулешова на стуле. – Деньги за свадьбу я тебе верну. Сама. До копейки. Переведу на счет, реквизиты твои у меня есть.

– Не смеши! – пренебрежительно фыркнул Лебедев. – Где ты их возьмешь?

– В понедельник я подписываю контракт с Матлаховой.

– Какой контракт?

– Как модель. Я буду лицом ее новой линии одежды. Через неделю у меня съемки в Лондоне. Так что деньги будут, не сразу, но будут, – Юна с вызовом посмотрела отцу в глаза. – Знаю, у меня дурные гены, папа. Но я не вру.

– Да как ты… – Лебедев возмущенно глотнул воздух. – Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне!

– Не волнуйся, больше ты этого не услышишь. И меня ты больше не увидишь. На случай, если ты не понял: дочери у тебя больше нет. Придумай, как донести это до прессы, потому что я еще не раз появлюсь в западных журналах.

– Юна… Подожди…

– Удачи с тендером, Лев Львович. Не вижу смысла из-за меня отменять сделку. – Юна бросила нож на стол и взглянула на Рому: – Ты идешь?

Рома вскочил и последовал за ней к выходу. Он никогда еще не видел Юну такой жесткой и хладнокровной, даже слегка опешил от неожиданности. На мгновение в голову Кулешову закралась странная мысль: Юна в чем-то сильно похожа на отца, хоть сама и не подозревает об этом. Рома догадывался, что эту сцену с гангстерским похищением Лебедев затеял не ради денег. Конечно, сумма немалая, но вряд ли настолько критичная для человека, который живет в пентхаусе и разъезжает на «Майбахе». Нет, Лебедев боялся, что его дочь может оказаться жертвой мошенника. Защищал единственного ребенка, пусть и таким извращенным способом.

Вадик ждал их в такси поодаль, видимо, предпочел не высовываться и не попадаться на глаза разъяренному депутату.

– Ну, как все прошло? – поинтересовался Вадик, когда Юна с Ромой в полном молчании сели назад и водитель тронулся. – Что нового?

– Думаю, Юна пока не хочет об этом говорить, – тихо ответил Рома.

– Да нет, почему же… – Юна с наигранным равнодушием пожала плечами. – Мой отец – бандит. Та-дам!

– Ну, в этом и так никто не сомневался, – Вадик хмыкнул. – А что нового?

Рома пнул друга через спинку за чудовищную бестактность. Ясное дело, никто не питал иллюзий насчет Лебедева, но для Юны-то он – отец…

– Нет, он прав… – Юна вздохнула и отвернулась к окну. – Я на счетчике у своего папы. Вот как чувствовала, что не надо было заказывать столько лишней ерунды…

– Это за свадьбу? – спросил Вадик.