Снимая маску

И вот посреди ночи я случайно обнаружил причину этого безумия. Моя бедная жена была так сильно обеспокоена моим убийственно глупым мюзиклом, что даже во сне говорила о нем. Однажды ночью я проснулся от ее бурчания про большой секрет, который «Эндрю не должен узнать». Естественно, я воспользовался ее полусознательным состоянием и в лучших психотерапевтических традициях стал расспрашивать, о чем речь. И среди бессвязной болтовни о родственниках она пробормотала слова «This Is Your Life».

Теперь я понял, зачем мне навязывали этот нелепый график. Речь шла о старом телешоу, на котором древние родственники и так называемые друзья собирались, чтобы сделать сюрприз какой-нибудь знаменитости. На следующее утро я использовал все свое актерское мастерство, стараясь изобразить удивление, что, наоборот, заставило Сару сомневаться в моей честности.

Я плохо помню ту телевизионную программу и парад где-то откопанных родственников и друзей, а все потому, что мой разум занимали другие мысли: я нашел дом для наших кошек. Запись программы проходила в Новом лондонском театре. Во время бесконечной процессии двоюродных братьев, которых я никогда не знал, мои глаза блуждали по идеальному плацдарму для кошек. Построенный на месте «Уинтер Гарден», Новый лондонский театр открылся в 1973 году как «театр будущего». Он был спроектирован Шоном Кенни, человеком, революционно соединившим авансцену и круглую сцену под одной крышей. Поцеловав какую-то давно потерянную великую тетушку, я вспомнил, что это было достигнуто путем установки под полом гигантской вращающейся платформы.

Как только шоу закончилось, я сразу же сообщил скептически настроенной Саре, о своей находке и попросил немного задержать моих многочисленных родственников и доброжелателей, пока я позвоню Тревору Нанну. На мое счастье, я сразу дозвонился до штаб-квартиры Шекспировского Театра в Олдиче и упросил его быстро пробежать несколько сотен ярдов до Нового театра. Пока Сара блестяще прикрывала меня на вечеринке, говоря, что я в другом конце комнаты, когда меня там не было, на десять минут весь театр принадлежал нам с Тревором.

То, что произошло далее, лишило нас дара речи. Я не думаю, что когда-либо еще два театральных деятеля могли бы так синхронно воскликнуть «Эврика!». В зале оказался управляющий, и я спросил, работает ли механизм, меняющий конфигурацию сцены. Он сказал, что конечно, да, и спросил, не хотим ли мы это увидеть. В следующий момент мы с Тревором смотрели, как 300 двигающихся кресел, преобразуют зал в идеальную круглую сцену. Мы вцепились друг в друга. Мало того, что мы нашли дом для наших кошек, мы еще могли физически перемещать нашу аудиторию! Тревор сказал, что это был самый волнующий момент за всю его театральную карьеру.

К сожалению, владельцы театра были менее воодушевлены. Короче говоря, они сказали «отстаньте». Их логика была понятна. «Новый Лондон» прогорел как театр. Даже «Бриолин» с Ричардом Гиром был провальным. Поэтому они превратили его в конференц-центр и телестудию. Они строили успешный бизнес. Если бы «Новый Лондон» снова стал театром и потерпел неудачу, им пришлось бы отменить множество конференций и телепередач, а затем, снова восстанавливать свой бизнес. Не говоря уже про мюзикл о кошках. Мы были опустошены. Энтузиазм Тревора был настолько огромным, что Джон Непер даже начал создавать проект под это здание. В поисках дома для наших кошек мы прочесали каждое необычное театральное пространство в Лондоне. Но без Нового лондонского театра, не могло быть «Популярной науки о кошках».

Спасение пришло в виде Бернарда Делфонта. Берни следил за моей карьерой с тех пор, как он сказал мне, чтобы я никогда не связывался с футбольными клубами. Он входил в совет компании, которой принадлежал театр, и придумал решение в своем неповторимом стиле. Если, как и ожидалось, «Популярная наука о кошках» окажется провалом, мы могли бы арендовать театр без штрафов, так как бизнес-конференции могли бы продолжаться практически без перерывов. Проблема для владельцев могла возникнуть в случае нашего успеха, тогда бы мы дольше оставались в прокате, а это значит, что они будут вынуждены выпасть из производственного телевизионного процесса и им пришлось бы выстраивать свой бизнес практически с нуля. Поэтому Берни предложил нам заключить сделку. В случае, если «Кошки» окажутся провалом, мы заплатим за аренду театра по стандартной ставке. Но если мы будем занимать сцену от трех месяцев до двух лет, то выплатим владельцам штраф в размере двухсот тысяч фунтов. Таким образом, это будет обычная театральная сделка.