Снимая маску

Пришлось прибегнуть к проверенному лекарству от депрессии – архитектуре. На костылях я доковылял до Уинчестерскиого собора, чтобы посетить рождественскую вечерню. Не помню, что исполнял хор, но слезы текли по моему лицу, и не только из-за пальца. Сочетание уникальной английской архитектуры и такой же уникальной английской хоральной традиции вызвали во мне чувство неполноценности и жгучее желание сочинить что-то, что действительно захватит меня.

Вернувшись в Сидмонтон, я прочитал пару статьей о бессмысленном теракте у «Хэрродс». Полагаю, мой театральный нюх заставил меня подумать, могу ли я сочинить мольбу, призыв к состраданию, который каким-то образом включит в себя зачитывание главных новостей дня. Но у меня не получилось.

Рождество мы провели с семьей Сары Б. в Борнмуте, а следующий день – с Имо и Ником в Сидмонтоне. Это был странный день, прошедший за попытками Имо примириться с домом, который она не знала без мамы. Впрочем, под елкой детей ждали подарки. И Имо с Ником предвкушали грядущую премьеру «Звездного Экспресса». Они помнили о нашей поездке в Валли Рэилроуд, и мы весело провели время, исполняя песни из мюзикла. Тот день еще больше убедил меня в том, что я должен создать что-то, что перевернет мою жизнь. Также я хотел доказать, что не ошибался насчет голоса Сары Б. Любой мой следующий проект подразумевал ее участие.

В начале 1984 года я решил попытать свои силы в написании музыки для самого драматичного из существующих текстов – для реквиема. Никогда раньше я не занимался ничем подобным. Полноценное музыкальное сопровождение реквиема означало, что мне надо написать музыку для хора, классических голосов и прочих музыкальных сил, с чем я никогда не сталкивался. В начале января Пласидо Доминго пригласил нас с Сарой в Королевскую оперу послушать «Летучую мышь». За ужином после концерта я рассказал Пласидо, что подумываю сочинить реквием. Конечно, я добавил, что понимаю, что пытаюсь прыгнуть выше головы. Но именно его энтузиазм и вера в меня положили конец сомнениям.

В середине января мы приступили к полномасштабным репетициям «Экспресса» в очаровательно запущенном «Тропикал Пэлас» в Виллесдене, где карри из козьего мяса считалось главным блюдом. Актерский состав казался занятным со Стефани Лоуренс в роли Перл, Реем Шеллом в роли Расти и ветераном блюза Лоном Саттоном в роли Папаши-Паровоза, древнего локомотива, который видел свет в конце туннеля.

На первой репетиции Тревор традиционно произнес длинную вступительную речь. Вид Тревора, читающего танцорам Арлин Филлипс лекцию о «моральном, эмоциональном и метафизическом центре» шоу о поездах, заставлял задуматься о дальнейшем участии в проекте. Добавьте меня, слоняющегося по площадке во время репетиций, приговаривающего «requiem aeternam dona eis», и вы поймете, почему наши хип-хопперы задавались вопросом, что они тут делают. Однажды днем, когда репетиция была в самом разгаре, в театре появилась Сара Б. Она хотела обсудить со мной кое-что. Режиссер и сценарист Кен Хилл связался с ней и предложил роль Кристины в постановке «Призрака Оперы» по мотивам романа Гастона Леру. Шоу должно было открыться весной, и сначала идти на сцене Королевского театра в Ньюкасле, а затем переместиться на сцену Королевского театра в Стратфорд-Ист, в Восточном Лондоне. Этот последний театр неизбежно ассоциируется с Джоан Литлвуд.

Сара не хотела участвовать в чем-то за пределами Лондона, но подумала, не заинтересует ли проект меня. Я был заинтригован. Конечно, я не мог участвовать в шоу в качестве композитора, это казалось смешным, и, в любом случае, у Кена Хилла были свои идеи относительно музыки, а я работал над реквиемом. Но что-то подсказало мне все же позвонить Кэмерону. Все мы видели немой фильм Лона Чейни и сразу подумали, что, если добавить известные оперные хиты и веселый сценарий, может получиться мюзикл в стиле «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Так что Сара отвергла предложение Кена, сославшись на личные причины, но сказала, что мы с Кэмероном хоте ли бы быть в курсе работы над шоу.