Сними меня

– Он хочет родиться сейчас! – страшным голосом орет телевизор. – Он хочет родиться сейчас.

– Подготовьте все, – говорю я. – Дайте знать ближайшим ко мне адептам.

– Да, Дэйвини, – почтительно отвечает он.

***

Джош, склизкий, грязный мудак.

Приходится пригласить айтишника. Женщина – это совсем не то. Мне нужен мужчина. Неважно, какой мужчина. Но я уверена, он мог бы найти получше. Просто мстит мне. Конечно, мстит…

Когда Джош без лишних слов вываливает перед ним мои сиськи и начинает их мять, у парня едва не лопаются глаза. Сбившись с мысли, он проливает полстакана себе на грудь. Джош тем временем трясет перед ним мою.

– В чем дело? – спрашивает Джошуа скучным тоном. – Первый раз?

Очкарик берет себя в руки, сгребает в кучу, можно сказать. Кивает было, но тут же трясет башкой, притворяясь опытным.

– Раздвинь колени, – велит Джош мне и его пальцы, уверенно сдвинув в сторону трусики, погружаются в меня.

Будь мы вдвоем, я дала бы ему по шее и велела немедленно прекратить, но когда нас трое… Когда этот тип глядит на нас, как на двух богов, у меня не хватает духу. И я уже рада, что Джош привел мне этого пацана: для него я – богиня. Он такую, как я, только в порно видел. И то, что он видит меня живьем, доводит его почти до экстаза. Красивый и бровью бы не повел. Красивых всегда удивить сложнее.

Это порочно, это вызывающе, это сводит меня с ума. Пальцы Джоша скользят во мне. В жизни я еще не была такой мокрой!.. Во всяком случае, в этой.

Прикусив мой сосок, Джош ищет пальцами точку «джи», и уау, даже находит!

– Ну-ка, – бормочет он, – давай…

Я без лишних слов опускаю пальцы на клитор. Полузакрыв глаза, нахожу знакомую точку. Это только в порно женщины трут себя, словно в бане и, балдея вскрикивают; красиво кусая губу. В жизни все проще. Колени согнуты, взгляд в себя, пальцы движутся быстро и коротко. Совсем как пальцы Джоша внутри меня. Я кончаю быстро, одного только взгляда очкарика мне достаточно, чтобы сойти с ума.

Но Джош не дает мне даже прийти в себя. Ставит на четвереньки и продолжает. На этот раз – членом. Презерватива нет. Приду в себя – убью этого идиота! Но сейчас мне плевать. Я не сумела бы его оттолкнуть, даже если бы Джошуа был чем-нибудь болен.

Член у него, что надо. Толстый, длинный и ровный, словно дубинка. И ощущать его внутри себя – самое прекрасное из всего, что мне довелось испытать.

Сквозь подрагивающую завесу волос я вижу, как наш гость подался вперед и его выпуклые глаза сверкают, как у убитого молнией вепря.

– Жестче, – шепчу я Джошу, хотя он и без того уже дерет меня с такой силой, что мои сиськи болтаются взад-вперед, как пакеты с тестом.

Второй оргазм заставляет меня издать почти волчий рык. Я в жизни еще ничего подобного не испытывала с кем-то, помимо Коннора. В голове что-то лопается. Видимо, это взорвался мозг. Я падаю лицом вниз, тяжело хватая ртом воздух.

– Хочешь ее? – тяжело дыша спрашивает Джош.

Срывающий голос, что-то отвечает ему.

– Тысяча евро.

Я пробую возмутиться, но в глубине души у меня не хватает стойкости. Я хочу этого… Джош без особых усилий перекидывает меня через спинку дивана и обойдя его, хватает за волосы, намотав их на руку. Второй рукой он сильно, крепко, до боли, мнет мою грудь.

Я слышу, как очкарик возится с одеждой, слышу, как он надевает презерватив. Я чувствую на бедрах чужие дрожащие руки. Липкие и холодные. И новый член.

Кто бы мог подумать, что у такого задрота такой здоровенный член?..

– Жестче, – подсказывает Джошуа, не переставая мять мою грудь.

И снова толчки внутри меня. Нервные. Он крепится, пытается делать паузы, но спускает почти что сразу.

– Слабак, – смеясь, роняет Джошуа.

Комната делает кувырок, и я падаю на спину. Джош открывает мои дрожащие колени, как книгу. Видимо, он не кончил. Член подрагивает, напряженный, как палка. И он до упора задвигает его в меня…

А потом «выпивает» оргазм, как я рассказывала! Дурак малахольный! Дешевый паяц!

И еще одна дверца летит с петель.

Скоро все кончится. Джош за все ответит.

Первый адепт пошел

Почему я совершенно не удивляюсь?

Марисса.

Кто бы сомневался, что ко мне приставят наших людей? Вот только куда девалось ее покровительственное хмыканье и поцелуи воздуха у моей щеки.

– Госпожа! – она встает и кланяется, как кланялись только Коннору. – Все подготовлено. Как вы и хотели.

Госпожа, – ептиль, млять! Тебе это не поможет, сука, ты просто еще не знаешь. Когда я получу всю память назад, я вырежу твое сердце и брошу его в огонь. И ты, сука, будешь улыбаться пока я режу, иначе тебя признают отступницей и медленно зажарят живьем.

Во имя спасения твоей Искры, твоей Души.

Да славится, мать ее, Саламандра!

А ведь идет двадцать первый век. И мы должны бы, как-то там задействовать свои мозги.

Как бы то ни было, Марисса кланяется мне, и я резким жестом протягиваю руку. На пальцах два черных камня. Мое собственное кольцо – на среднем пальце и то, что принадлежит Коннору на большом.

Марисса почтительно целует мне кольца.

– Вы нашли очень ценного человека, – роняю я. – Я обязательно это вспомню, когда возвратится Дэйвен.