Сними меня

Мой крик разрывает мягкие полотна тумана. Скрежет-крик разъяренного Насекомого рвет на части мягкие человеческие связки. Захлебываясь кровью, я замораживаю Время, одновременно ускоряя его. Никто на берегу не сможет тронуться с места, пока летящие со скал камни полностью не закроют пляж. Движутся лишь течение, плот и камни… А потом… потом плот резко вздрагивает и все тела от рывка сдвигаются в сторону. И крик смолкает.

Меня не собирались казнить? Ты мне простил? Все? Опять?.. О, Коннор…

Я вновь смотрю на того, кем сейчас стал Джош. И я вижу нож.

Его самый длинный и острый… Он знал, что Старый Вождь не позволит Духам судить меня?.. Он… Он собирался меня убить?!

Три пропущенных и голосовое

„Call me!.. Blyat!“

Я польщена и растрогана: а говорил, будто нет способности к языкам.

Мне ужасно хочется позвонить ему, но я еще толком не проснулась. Тем более, понимаю, что Джошуа ищет повод порвать со мной. Он записал все, что он хотел, остальное есть в Интернете.

Он думает, что все прекрасно устроит и без меня. Вот только совесть не позволяет меня прогнать. Для этого нужно, чтобы я начала истерику.

Сунув телефон под подушку, я еще раз перечитываю сон…

Даже если это – мой бред, в нем явно ощущаются психологические нотки. Джош не любит меня и никогда не любил. А я его полюбила.

Хлопок двери: дорогой уже дома.

– Х-ха-ха! – восклицает он, вбегая на кухню. – Еще девять тысяч! Чуть не упав на пол, я балансирую на своем табурете. Нет ни сил, ни желания восхищаться тем, что он не хочет, как нормальные мужики, купить себе ботов.

– Круто! – я делаю над собой усилие.

Джош настороженно поднимает глаза и оглядывается. Удивленный взгляд говорит мне: о, и ты здесь… как неудобно получилось.

– Слушай, – говорит он, почесывая затылок. – Я должен тебе признаться… Ну, ты последние дни как-то не в себе, и я пытался, но ты не слушала… Мы с Лорой запустили волну… Ну, мы же собираемся играть в сериале, вот мы и притворились, что мы с ней пара… Для раскачки. Чисто пиар…

Я улыбаюсь. Когда Лора попадет ко мне в руки, я привяжу ее за волосы к крюку в каземате и буду раскачивать, пока не оторву скальп. Или, раскручивать…

– Ничего личного – просто шоубизнес?

Его счастье, что кофе выпит. Иначе, цвести Джошу контурными пятнами ожогов, как асфальт зимой цветет разводами соли. Он презирает меня. Это видно по его взгляду. Но я все еще нужна.

– Вы уже подписали контракт?

– Нет, но… мы над этим работаем. Так как?

– Естественно, я согласна. Ведь это для всеобщей пользы!

Джош таращит глаза. Я улыбаюсь: насекомые всегда летят на Огонь. Его Огонь – Лора. И очень скоро, я суну ей руку в задницу, обмотаю запястье ее кишками и вытащу. И никто не станет меня судить.

Кон простит. Он всегда прощает!

В отличие от этого мудака.

Та, которую ты покинул

13.06. воскресенье.

Вернувшись из зала, я крашу ногти, заткнув уши плейером.

Ю-Туб пытается предложить мне платную подписку. Ага! Лизните мне, – сказала бы я, но в моем случае, это – платная услуга. Так что приходится то и дело слушать рекламу. Благодаря этому скотству, я слышу, что происходит в квартире.

Джош трахается. С агентшей. Празднует наш контракт. Со стонами, криками и вообще всем, что там полагается. Но я не испытываю ни ревности, ни досады. Будь он умнее, то понял бы, что этот трах – зачтется не в его пользу. Будь он умнее, то в жизни бы не привел домой проститутку. Думает, я «коллегу» не распознаю?.. Что же, пусть думает.

На миг меня посещает предательская мысль: что, если он делает это не для того, чтобы мне отомстить? Что, если он делает это просто так, ради собственного удовольствия?.. Но я изгоняю ее из мозга. Будь так, он делал бы это тихо и тайно, как делают приличные люди.

Когда я впервые его увидела, то подумала, что он гей. Гетеросексуалы обычно выглядят, словно Джастин Бибер. Брутальные, по-настоящему суровые и прокачанные, как Джош, мужики, как правило геи. Я даже теорию вывела: невозможно день за днем заниматься собственным телом и что-то себе подобное не хотеть. Примерно, то же самое происходит со стриптизершами…

Джош сказал, что мужчины его не заводят. Он может, конечно, закрыть глаза и позволить какому-нибудь фотографу себе отсосать, но сам пока что не докатился…

Я промолчала. В Греции я довольно много экспериментировала. Они тогда, до кризиса, считали чуть ли не своим долгом, предложить своей девушке секс втроем. Потом кризис ударил Грецию по карману, и греческие девушки перестали давать.

Мужчины плакали, но денег у них больше не было.

Стриптизарики, попросту закрылись. Я и несколько моих приятельниц, решили перебраться в Германию. Но разосрались в дым, как водится у нас, женщин, как только прекращают совпадать интересы. Я пошла в домины, девки – бесследно растаяли за спиной.

Иногда я спрашивала себя, где они, но в социальных сетях не искала.