Сними панцирь!

Я поглядел. Солнца уже нет. Во всё небо лиловая туча стоит. А на неё ещё чёрная сбоку лезет. Из тучи ветер выскакивает и бьёт прямо в песок. Крепко так бьёт, даже видно. Песок взлетает и завивается, очень красиво. Как танцует! Крутится и бежит на нашу машину. А машина от него удирает во все колёса. Но песок снова бежит, хочет машину догнать. В глаза нам летит, уже нельзя смотреть. Крутится! Хочет, наверно, чтобы мы заблудились.

Но нашего Борю песок всё равно не собьёт.

Боря вслепую может до дому добраться, он такой шофёр. Боря пустыню знает. Тут много ориентиров. Вон старый колодец — ориентир. В нём давно воды нет. В этом колодце теперь дикие голуби живут. Выскочили из него и кричат, перья на нас кидают. Мы же их потревожили! Потом опять в колодец ныряют.

Ещё большая акация — ориентир. Она даже у папы на карте есть. Эта акация самая высокая в заповеднике, выше дома. Ветер на неё как набросился! Мотает акацию, к песку гнёт. Её хоть как согни, она к ветру привыкла. Она тут родилась и выросла. Ни за что не сломается. Ветер её мотает, а она цветёт — и всё.

— Бури бы не было, — говорит папа.

— Нет, — говорит дядя Володя. — Просто гроза. Слышишь, грохочет!

— Дождичек — это хорошо, — говорит папа.

— Ещё бы! — смеётся дядя Володя. — Когда это было плохо!

— У нас так говорят, — сказал дядя Мурад тёте Наде, — даже маленький дождь, говорят, делает на душе большой праздник.

Дождь, конечно, редко бывает. Но зато мы каждый дождь долго помним. Я, например, никак не могу что-нибудь вспомнить, когда это было. Арина говорит: «Мы еще за грибами ходили!» Я тогда сразу вспомню. Значит, это осенью было, после косого дождя. Осенью был как раз косой-косой дождь, очень косо падал из косой тучи. Или папа говорит: «Это в феврале было, перед мелким дождём». Все сразу вспомнят.

Потому что дождь у нас — праздник. После дождя барашки весёлые ходят у Байрамчика на колодце, каждый день пьют. После дождя грибы шампиньоны вылезают, цветы из песка растут. Быстро так, за одну ночь. Маки. Всякие. Акация снова зацвести может, так она рада. Полынь после дождя очень пахнет. Особенно пахнет. Свежей полынью. Песок от дождя прохладный, тёмный, крепко лежит под ногой. Можно на велосипеде по нему ехать. У нас с Ариной велосипед есть, шины толстые и звонок. Я нарочно перед велосипедом бегу, а Арина нарочно звонит, чтобы на меня не наехать. Так весело! Жаль, что дождь у нас редко бывает.

— Вам просто повезло, Надежда Георгиевна, — говорит папа.

— Я вообще везучая, — смеётся тётя Надя.

Чёрная туча уже на лиловую совсем налезла. И они так гремят, ссорятся так на небе. А между ними вдруг как молния жжикнет! Длинная, через всё небо. И сразу над нами грохнуло, я чуть не оглох.

Вот это действительно гром, всю жизнь будем помнить.

И капля мне сверху на нос упала. Крупная.

— Началось! — кричит папа. — Держите брезент!

А Боря машину гонит, хочет выскочить из-под тучи. Туча всё небо закрыла. Даже Боре не выскочить. Скорости не хватает.

— Может, в кабину сядешь пока? — кричит мне папа.

Нет, я в кабину не сяду. Я в кабине уже сидел. Что там хорошего? Кругом — кабина, ничего не видать.

Жжик! Молния пронеслась через небо.

Ббах! Вздрогнул песок.

И дождь вдруг на нас упал сверху.

Какой дождь! Такого дождя нигде больше нет. Мягкий дождь. Густой. Тёплый. Он прямо на нашу машину упал. Он упал на брезент. Ветер тащит брезент у меня из рук, я не отпускаю. На папино смеющееся лицо упал. Какие у папы весёлые зубы. Он так смеётся! На мешочки дяди Володи упал, дядя Володя их сам дождю подставляет. Змеям тоже приятно! И ящерицам. Упал на тёти Надины волосы. И волосы сразу ей на плечи упали, такие тяжёлые от дождя. Брезент тоже тяжёлый, но я держу.

Жжик! Опять молния.

— Добрая гроза! — кричит дядя Володя.

Пускай молния чиркает, я всё равно не боюсь. Это добрая гроза, я так и думал. И папа рядом, чего мне бояться!

Дождь падает, падает. Хоть бы он никогда не кончался. Наша машина шлёпает по дождю, как галошами. Смешно так! Арина смеётся в кабине, она уже проснулась. Нельзя проспать такой дождь.

— Где вы? — кричит папа. — Я никого не вижу!

Дождь бежит по папиному лицу. Папа закрыл глаза и смеётся.

Дождь бежит у меня по спине. Я тоже смеюсь.

Дождь бежит рядом с нашей машиной. Впереди машины. И сзади. Бежит у нас под ногами, по кузову. По брезенту бежит и слетает за борт. Такой дождь!

Добрая молния взблескивает над нами.

Добрый гром тарахтит над нами.

Как хорошо, что нас папа взял. Я под таким дождём ещё никогда не ехал!

— Он никогда не кончится, ладно? — кричу я папе.

И дождь сразу кончился.

Так тихо стало. Боря даже машину остановил. От удивления. Из кабины вылез и говорит:

— А где же туча?

Мы головы задрали.

Верно, где туча-то? По синему небу катится белое солнце. Нагревается на глазах. Краснеет. На него уже больно смотреть. А туча — вон она, с краю неба, совсем далеко. И под тучей дрожит тёмная полоса — это дождь там идёт. Даже не верится, что дождь где-то идёт. Туча быстренько уползает. Издалека нам блеснула молнией. И грохнула чуть-чуть, громом. Не может забыть, какая большая была. Толстая. А теперь совсем маленькая.