Снимите розовые очки

Краем глаза я начал потихоньку изучать будущих соперников, а их собиралось больше и больше. Были такие, кто совершенно не представлял интереса, по явно выраженной несостоятельности в качестве бойцов; похоже, навыки поединков они в бытность свою приобрели, сидя за клавиатурой компьютеров. Но было около полутора десятков тех, кто мог представлять реальную угрозу. Все это были рослые, внушительного вида ребята, однозначно имевшие за плечами спортивную подготовку. «С этими придется повозиться, – подумал я, – они точно на Земле не в морской бой по Интернету сражались. Что ж, попробуем с ними новые наработки, вряд ли они к ним готовы».

Тем временем трибуны заполнились, зрители и болельщики расселись по местам. Начинался турнир. Все было в общем так же, как и на том, двухнедельной давности, где я присутствовал в качестве зрителя. Только людей, как зрителей, так и участников, было в несколько раз больше, все сиденья были заняты, многие стояли в проходах. Местные, кого мы, да и остальные земляне, за малый рост прозвали гномами, одетые в костюмы разнообразной обслуги, незаметно и неслышно сновали между людьми, всем управляли, повсюду распоряжались и своей вездесущестью даже немножко раздражали.

Лорд-распорядитель выступил с речью, и состязания начались. Как тут и было заведено, вначале отстрелялись копьеметатели, затем – лучники. Потом на коней уселось двадцать пять пар рыцарей в разноцветных доспехах. Шум, гам, крики болельщиков, треск копий, бьющих по доспехам, грохот чьего-то падения, иногда стоны выбитых из седла, снова рев трибун – и так до поединка последней пары.

Желтый всадник падает наземь, поверженный копьем фиолетового рыцаря, и рефери объявляет победителя. Он уходит с арены, сопровождаемый ликующими возгласами толпы и гордо шествующей с ним рядом черноволосой красивой мулатки, повязавшей ему на шлем яркий шарф. Многие, бесславно покидавшие арену, хотели бы занять его место. Никто из представителей нашего замка сегодня в чемпионы не пробился. Оставалась последняя надежда отстоять честь «родового гнезда» на завершающем турнир поединке пеших бойцов, то есть в немалой степени это касалось и меня.

Последнее состязание. Претенденты на чемпионский титул, в том числе и я, составили семьдесят пар, поединок обещал быть долгим. В качестве первого соперника мне достался кряжистый парень лет двадцати пяти, с простым широким крестьянским лицом, вооруженный полутораметровой палицей – почему-то именно такие типажи всегда выбирают палицы. Я оглянулся через плечо в сторону трибун, краем глаза заметив троих приятелей, нервно переминающихся с ноги на ногу у ограждения; так как они вызвались быть моими оруженосцами, сидеть на трибунах с прочими зрителями им не полагалось, они должны были находиться поблизости от сеньора, чтобы, если его крепко вырубят, быстро прийти на помощь и унести пострадавшего с поля брани.

Но не они одни попали в поле моего зрения; на дамской трибуне, а она находилась довольно близко, я уловил устремленный прямо на меня любопытный взгляд чьих-то голубых глаз, прищурившихся из-под копны волнистых медно-рыжих волос. Я был готов поклясться, что эти глаза изучают именно меня, а не кого-то, стоящего поблизости. Да не покажется странным то, что я так хорошо все рассмотрел. Очки, в которых я был, как и очки у всех остальных, давали прекрасную возможность видеть все, что скрыто под ними, они были наподобие наших поляризационных и ничего не затемняли. Женские очки отличались от мужских большим изяществом формы, мужские выглядели строже. Я попытался сконцентрировать зрение, чтобы получше разглядеть рыжую незнакомку, но тут мне пришлось концентрироваться уже на противнике, ибо прозвучал голос распорядителя: «К бою!»

Парень с дубиной решил сразу взять быка за рога: коротко взмахнув оружием, он попытался расплющить мое плечо. Но двухнедельные тренировки не прошли даром. Я резво уклонился от палицы, при этом прямым ударом резко двинув нападавшего секирой под шлем, в горло. Парень закашлялся и наклонил голову вперед, а я тем временем, крутанувшись вокруг своей оси, плашмя отвесил секирой такой подзатыльник, что он, на подгибающихся ногах пробежав еще метра два, сначала упал на колени, а затем рухнул носом в землю. Что ж, первая схватка была скоротечной.

Рефери отвел меня в сторону, где я стал дожидаться будущего соперника. Пока стоял, попытался отыскать взглядом на дамской трибуне те самые голубые глаза, но увидел лишь карие, зеленые, серые, всякие разные, но не те, что искал. Незнакомка исчезла, растворившись среди прочих болельщиц.