Снисхождение. Том первый

— И то — Витольд протянул мне руку — Я тебя найду, как придет время. А ты — подумай. Хорошо подумай. Судьба — она шанс только раз дает. Она не женщина, это к ним можно много подходов делать, чтобы своего добиться, пока силы и терпение есть. Ну, или деньги, если на рожу страшный и косноязычный. А к судьбе коли один раз спиной повернулся, то второй попытки она не даст.

— Да понял я, понял — его руку пожимать мне не хотелось, но пришлось. Политика, надо терпеть. Через него можно кое-какую пользу в будущем поиметь, так что и впрямь не стоит разбрасываться авансами судьбы.

А еще говорят, что два раза в одну реку не входят. Входят, еще как входят. Но в данном конкретном случае есть какая-то подковырка — уж больно все просто выглядит. И это слово «дельце»… Нет, здесь что-то не то, воля ваша.

— Ромуальд, мы покидаем Эйген — деловито сказал одному из своих людей Витольд, устремляясь в тоннель, по которому пришел — Но сначала прогуляемся за городскую стену, надо там кое-что припрятать.

Понятно, отправился труп со дна пруда вылавливать и перезахоранивать, чтобы иметь на руках убийственный аргумент, уж простите за мрачный каламбур. Брррр, представляю себе, как это все будет выглядеть. Тоже, кстати, нелогично выходит — почему Анна, женщина в высшей степени неглупая и предусмотрительная, не дала команду спрятать тело убиенной Ксантрии так, чтобы никто и никогда не узнал правды? Так сказать — чтобы она не всплыла? Странно это все.

Впрочем — это не моя печаль и пока не моя головная боль. Надеюсь, что до последнего и не дойдет.

А вообще — ирония судьбы. Вот жили в джунглях Юга четыре веселых и смелых борца за свободу людскую и счастье народное — и в ус не дули, пока меня туда черти не занесли. Ведь жили они — не тужили, гоняли богатеев, кушали тропические фрукты, кокосы и бананы, а может даже и экзотический плод фейхоа, удача их любила, а смерть обходила стороной. Но стоило им только сменить просторные и светлые джунгли на тесные переходы дворцов, тут и кончилось их везение. Двоих прирезали, третью утопили, а четвертый, как мне показалось, все-таки маленько умом тронулся.

Мораль.

А какая тут мораль, собственно? Может быть — если хорошо тебе в джунглях, так и сиди там, употребляй в пищу кокосы и бананы, и не лезь в коридоры власти. А может — не слушай мимохожих авантюристов и не иди у них на поводу — им от этого будет польза, а тебе — кинжал под ребро и удавка на шею. Там еще много вариантов морали, все не сосчитаешь.

Пока я размышлял над всем этим мы потихоньку добрались до колонии пикси, где нам немало удивились.

— Так быстро? — засверкал глазами-плошками их главный, по имени Ремус — Да ладно? Или — не получилось, сдался человек, признал, что не под силу ему такое дело?

— Сдался — сдался — подхватил его слова Фляк, у которого хоботок был свернут набок, а оба крыла изрядно помяты. Как видно, сородичи оценили его преданность, причем всей толпой — Хотя — может и нет. Он крепкий такой и друзья его тоже… Кхм…

Вот и вся суть пикси. Лишь бы самому живым остаться, а там хоть трава не расти. Хотя в этом есть некая мудрость. Ух ты, да у него еще и под глазом «фонарь». Забавно смотрится, кстати, с учетом размера самого глаза.

— Нет! — заорала Жужелка, взлетая под потолок — Он все сделал! Деда Торч, ох, чего он учудил! Я так думаю, что ректору теперь и вовсе труба настанет!

— Да ладно? — в унисон сказали несколько пикси — Не может такого быть! Человек хорошую пакость устроить не может, не дано это им.

— Этот — смог — показала на меня пальцем Жужелка — Я сама бы не поверила, если бы не видела это своими собственными глазами.

— Не части — пробубнил дед Торч, вылезая из-под своей груды тряпья. Как видно, под ней он проводил большую часть дня. Оно и понятно — старость не радость, хоть пикси, хоть человеку. Пикси даже хуже — им пенсия не положена.

Он, кряхтя поднялся на ноги и побрел к столу. Устроившись за ним, он постучал лапкой по табуретке рядом с собой и приказал Жужелке:

— Садись и рассказывай.

Та охотно выполнила указание, хоть и эмоционально, но при этом крайне связно пересказав мои похождения.

— И прямо жевал траву? — подхрюкивая от смеха, спросил Ремус — А она его, стало быть, плеткой? Ну потеха!

— Да, это хорошая работа, человек — одобрительно просипел дед Торч — Такой пакостью мог бы гордится любой пикси, за такую пакость никому стыдно не будет.

— А ведь теперь ректору ректором, пожалуй, что и не быть больше — заметил Ремус, отсмеявшись — Точно его турнут с поста, попомните мое слово.

— Туда ему и дорога — высказался кто-то из угла — До него был ректор куда лучше, он в канализацию объедки скидывал, мы всегда сытые были. А этот свиней на заднем дворе Академии развел и им наш харч скармливает, гад такой!

— Условие выполнено — припечатал ладонь к столу дед Торч — И я свое слово тоже сдержу, расскажу тебе, что я тогда ночью от умирающего мага услышал. А ну, все вон отсюда, нечего вам слушать этот рассказ, он только для этого человека предназначен. И ты своих людей гони отсюда — они не лучше моих сородичей. Вечно ушки на макушке держат.