Сногсшибательная Мэри (ЛП)

— Просто сделай это, черт возьми. Сдайся, — говорит он, врезаясь в меня. — Уступи. Позволь мне взять тебя.

Я отворачиваюсь от него. Всю свою жизнь я боролась, договаривалась, добивалась того, чего хотела. Я никогда не доверяла достаточно для того, чтобы отпустить. Я никогда не хотела знать, каково это.

— Я уже держу тебя. Но позволь мне взять тебя.

Я хочу знать, каково это — быть полностью чьей-то. Быть ничем иным, как удовольствием для кого-то. Не биться, не бороться, не дразнить. Но только…

Я отпускаю. Открываюсь. Принадлежу ему.

— Вот, хорошая девочка, — говорит он мне, когда я ещё больше смягчаюсь, и он вбивается сильнее, так что кресло подо мной качается взад и вперед.

— Ты моя?

— Да.

— Ты позволишь мне?

Я сосредотачиваюсь на нем внутри себя. Только он. Не я. Ни кресло, ни комната, ни окружающий мир. Только он. И это происходит. Я просто отдаю ему все. Я позволяю своей спине слегка наклониться. Мои руки расслабляются. Он поддерживает мое тело и берёт меня именно так, как мне нужно.

— Я твоя.

Наконец, входя настолько грубо, что я задыхаюсь, он сжимает ладони на моей заднице и стонет:

— О, Чё-ёёёрт…

Он кончает в голос, издавая первобытный рёв, а затем сжимая мои волосы в своих пальцах. Мое лицо отрывается от спинки кресла. Моя шея изгибается назад, и он входит в меня снова и снова.

— Вот так... — говорит он и наконец останавливается глубоко внутри меня.

Прижавшись щекой к коже, я переплетаю свои пальцы с его, и мы оба тяжело дышим, я — в изгиб своего плеча, наблюдая за ним, а он — в сжатый кулак, который поднес ко рту, наблюдая за мной.

— Чёрт возьми, Мэри, — он делает быстрый, тяжелый вдох, моргает и трясёт головой. — Чёрт.

Спустя несколько минут Джимми немного теряет твердость и выходит из меня. Он протягивает мне руку, и я её принимаю. Он подводит меня к кровати и укладывает. Ложится рядом со мной и натягивает на нас одеяло, а затем просовывает руку мне под талию и притягивает мое тело к себе. Я как чайная ложка в ковше. Я принадлежу ему, а он мне. Я слушаю, как его дыхание замедляется, становясь размеренным. Я смотрю, как снаружи падает снег, и шепчу:

— Это было потрясающе…

Джимми не отвечает. Я слегка поворачиваю голову и вижу, что его лицо расслаблено, а глаза закрыты. Его губы нежно прижаты к моему плечу. Но он крепко спит. Измотанный. И крепко меня обнимает.

___________________

Примечание:

¹ Джеки О — коллекция очков фирмы Ray-Ban, вдохновлённая образом Жаклин Кеннеди.

Глава 20

Джимми

Небольшой кратковременный сон всегда хорош. Но дремать, держа Мэри в своих объятьях, — это просто обалденно.

— Я же говорил, что только немного отдохну, — шепчу я ей на ухо.

— Привет, — она протягивает руку и проводит по моим волосам, мягко касаясь моей щеки большим пальцем.

— Извини, что заснул на тебе. Но этот оргазм, — бормочу я в чернила её татуировки. — Я даже толком ничего не видел. И это всё, — я прижимаюсь губами к её шее, а потом проделываю длинную дорожку поцелуев вниз по этой кружевной полоске, — твоя вина.

Мэри смеется, и я чувствую это своей рукой, лежащей на её животе. Я вдыхаю и чувствую легкий запах ванили с кокосом. Часть меня хочет остаться с ней в постели навсегда. Просто так.

Но у другой моей части… есть планы.

Я наслаждаюсь нашими объятиями еще несколько секунд, а затем перекатываюсь на бок и протягиваю руку.

— Ты. Кухня. Сейчас же.

Мэри приподнимается на локтях над кроватью, и её рука скользит вниз между моих ног, мягко нажимая на мое бедро.

— Отдохни.

— Мне уже гораздо лучше. — Я даже не лгу. — Не знаю, что было в том креме, которым ты меня намазала. А может быть, все дело в твоих волшебных прикосновениях.

Она закатывает глаза и тянет меня к кровати, но я не двигаюсь с места.

— Это всего лишь арника, и в ней нет ничего волшебного. Говори, что хочешь, но травма не такая уж и пустяковая.

Я сгибаю своё бедро, и её руки немного сдвигаются вслед за моей ногой. Боль и спазм прошли.

— Я предпочитаю думать, что у тебя волшебные пальчики.

Вместо ответа Мэри слегка сжимает мою ногу.

Крепче взяв её за другую руку, я помогаю Мэри подняться с кровати и веду на кухню. Я чувствую её нерешительность, неуверенность.

Что ты задумал?

Я почти слышу этот вопрос в её осторожных шагах по голому полу. Я поднимаю Мэри на руки и прижимаю к краю обеденного стола так крепко, что она практически сидится на него.

— Ложись.

Секунду она колеблется, переводя взгляд с мёда на сахар.

— Парень должен есть, не так ли? — я переворачиваю бутылку с мёдом и позволяю ему стекать по горлышку к закрытой крышке.

Глаза Мэри расширяются.

— Ага.

— А я большой парень...

— Точно, — говорит она, глядя на мой член. И моё тело. — Да. Ты большой.

— Так что залезай на этот стол. Потому что, как я уже говорил, — я голоден.