Сноходец [СИ]

Ошалевшими глазами я смотрел, как рядом с ним засуетились женщины, и только сейчас почувствовал, как колотится в моей груди сердце. Нелегка ты, участь наставника. За такие переживания даже тройного оклада мало. Ах, да, я же на других условиях договаривался. Я с чувством выдохнул и вышел на улицу. Дошел до колодца и, достав ведро ледяной воды, вылил его на себя. Мало. И пустое ведро опять полетело вниз. Полегчало мне где-то на третьем ведре, и присматривавшая за мной Исса подошла и потрепала мои волосы.

— Хорошо потрудился, братик, — нежным голосом сказала она. — Продолжай развиваться и на следующий мой день рождения сделаешь мне подарок. Поможешь мне стать красавицей. Я тоже хочу, чтобы у меня зубы побелели, а волосы и кожа блестели. Ты ведь сделаешь это, братик? — и она цепко ухватила меня за шею левой рукой.

— Нет.

— Почему? — она меня подняла и тряхнула.

— Потому что одного раза мне достаточно, чтобы понять, что больше этим заниматься не буду.

— Что значит не буду? Тебе что, жалко сделать приятное сестре? Кому-то ты помогаешь, а родных за людей не считаешь? Сразу отказываешь в такой маленькой просьбе. Или может тебе нравится что твоя сестра выглядит некрасивой?

И в этот момент меня покинули последние крупицы здравомыслия и спокойствия.

— Когда весной придет волна зверей, я хочу сражаться с ней в первых рядах, — ответил я, решительно взглянув в эти обнаглевшие глаза. — Смерть в бою куда лучше, чем выполнять твои прихоти.

— Даже так?! — она недовольно нахмурила брови и чуть сжала пальцы.

— Можешь сломать мне шею, — сказал, словно выплюнул, я. — Но я не стану, подобного обещать и делать. Чего ждешь? Давай, ломай уже!

— Идиот! — откинула она меня в сторону и ушла, а я, лежа на земле, почувствовал, как ушло напряжение, тисками сдавившее мое сердце.

— Уффф. Хорошо, — и, закрыв глаза, я расслабился, насколько это было возможно в данной ситуации.

Вечером в нашем доме был праздник. Преодолевшие узкое место культивации Юаль и Джи-джи были героями, которых все хвалили и желали им, чтобы они не останавливались на достигнутом и двигались дальше такими же темпами. Их родители светились от счастья, чего никак не скажешь о моих. На лицах матери и отца поселились тучи, из которых грянул гром, когда ужин закончился.

— Марк. Нам надо поговорить, — сказала мать, и я понял, что началось.

— Марк, — сказала она, когда мы зашли в комнату, где уже сидели мои сестры, — твое поведение, твои слова… Я была шокирована, когда узнала, что и как ты сказал своей старшей сестре. Не буду упоминать, что ты слишком мал, чтобы относиться к ней таким образом, промолчу про уважение старшим, о котором знает каждый ребенок в нашем роду. Я хочу спросить тебя о другом. Что она тебе сделала, что ты так себя повел? Она не так подошла, не то сказала? Из-за чего Исса, которую любят, ценят и уважают все родичи, такое услышала? Что она не так сделала? Попросила, чтобы ты помог ей стать красивой? Что в этом такого? Или тебе не хочется этого делать, не получая ничего взамен? Тогда скажи свою цену. Я хочу знать ее. И не только я. Все мои знакомые в ужасе от такого поведения. Дети, даже способные, не должны себя так вести. Может, ты и не помнишь, но, когда ты родился, Исса заботилась о тебе. Меняла пеленки, мыла, помогала кормить. Она не знала, что пройдет несколько лет, и она услышит такое: «Смерть в бою, гораздо лучше, чем выполнять твои прихоти…» Или вот такое: «…можешь сломать мне шею…»

— Ты кем возомнил себя, Марк?! — подключился к разговору отец и навис надо мной. — Как ты посмел разговаривать так с сестрой?! Ой! — вскрикнул он и отскочил, от вылетевших из моего тела искр.

— Я вас услышал, — сказал глухим голосом. — Спасибо за то, что заботились, кормили, одевали. Не смотрите на мой рост и возраст, внутри я уже взрослый. Поэтому, начиная с этого мгновения, я буду заботиться о себе сам. Я не буду извиняться за сказанное ранее, не буду забирать свои слова обратно. Я ухожу.

Развернувшись, я вышел из комнаты и перед тем, как уйти, нашел сегодняшних героев. Детишки о чем-то тихо переговаривались и повернули головы, когда я их позвал.

— Запоминайте, что будете делать, — сказал я, пристально взглянув на них, — повторять не стану.

Увидев, что их внимание сконцентрировано на мне, я продиктовал упражнения, которых им должно было хватить до весны и вышел из дома. На улице уже стемнело, и медленно падал снег. «Вот так бывает», — усмехнулся я про себя и, оглядевшись по сторонам, пошел вперед.

* * *

— Мама, он что, по-настоящему ушел? — с тревогой в глазах посмотрела на мать Рии.

— Возможно, он пошел к кому-то, чтобы там провести эту ночь, — чуть пожала плечами женщина. — К утру вернется.

— А если нет? — не унималась Рии.

— Тогда отец пойдет и поищет его, — ответила мать.

— Да, — кивнул мужчина, — найду и притащу сюда. Извиняться он не будет, — осуждающе покачал он головой, — за такое можно и нужно надавать по заднице!

* * *