Снова и снова

— Их больше! Они победят, как побеждали всегда. А ты будешь терпеть поражение снова и снова, пока борешься. Спускайся и уходи со мной. Пока еще не поздно!

Молния сорвалась с безоблачного неба, но у пирамиды дрогнула и зажгла дерево поблизости.

— Они начали!

— Тогда уходи отсюда, девочка. Здесь тебе не место.

— Но ты мой!

— Я свой собственный и больше ничей! Не забывай об этом!

— Я люблю тебя!

— Ты предала меня.

— Нет. Ты говорил, что любишь человечество...

— Да.

— Не верю тебе! Не может быть — после того, что ты сделал...

Я поднял руку.

— Изыди Отсюда в пространстве и времени, — молвил я и остался один.

Молнии били чередой, опаляя землю.

Я потряс кулаком.

— Ну неужели вы никогда не оставите меня в покое? Дайте мне век, и я покажу вам мир, который, по-вашему, существовать не может!

В ответ земля задрожала и начала гудеть.

Я бился с ними. Я швырял молнии назад в их лица. Я выворачивал наизнанку поднявшиеся ветры. Но земля продолжала дрожать, и в основании пирамиды появились трещины.

— Покажитесь! — вскричал я. — Выйдите честно, один на один!

Но земля разверзлась, и пирамида рассыпалась.

Я падал во тьму.

Я бежал. Я был маленьким пушистым зверьком, а за мной по пятам неслась, рыча, свора гончих псов; их глаза сверкали, как огненные прожекторы, их клыки блестели, как мечи.

Я несся на крыльях колибри и услышал крик ястреба.

Я плыл сквозь мрак и вдруг почувствовал прикосновение щупальца...

Я излучался радиоволнами...

Меня заглушили помехи.

Я был пойман в силки, как рыба в сеть. Я попался...

Откуда-то донесся плач Стеллы.

— Почему ты рвешься, снова и снова? — говорила она. — Почему не довольствуешься жизнью спокойной и приятной? Неужели не помнишь, что они делали с тобой в прошлом? Разве дни со мной не бесконечно лучше?

— Нет! — закричал я.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Такая любовь — явление воображаемое, — ответил я и был поднят и унесен прочь.

Она всхлипывала и следовала за мной.

— Я умолила их оставить тебя в мире, но ты швырнул этот мир мне в лицо.

— Мир евнуха, мир лоботомии... Нет, пусть они делают со мной что хотят. Их правда обернется ложью.

— Неужели ты веришь в то, что говоришь? Неужели ты забыл солнце Кавказа — и терзающего тебя грифа?

— Не забыл, — ответил я. — Но я ненавижу их. Я буду бороться с ними всегда и когда-нибудь добьюсь победы.

— Я люблю тебя...

— Неужели ты веришь в то, что говоришь?

— Глупец! — прогремел хор голосов, и я был распластан на скале и закован.

Весь день змея брызжет ядом в мое лицо, а Стелла подставляет чашу. И только когда женщина, предавшая меня, должна выплеснуть чашу мне в глаза, я кричу.

Но я снова освобожусь и снова приду со многими дарами на помощь многострадальному человечеству. А до тех пор я могу лишь смотреть на мучительно тонкую решетку ее пальцев на дне этой чаши и кричать, когда она ее убирает.