Снова хочу быть твоей (СИ)

Я тысячу раз задавал себе вопрос: что я сделал не так?

Почему она решила уйти?

Но она не дала мне ответа.

А теперь, спустя столько времени, я смотрю на Рому, в его глаза, на его улыбку… И меня торкает.

Приезжаю к матери и выгребаю свои детские фотки.

Одно лицо.

Одно лицо, блять.

Лиза-Лиза…

Ему четыре года. Пять лет назад Лиза исчезла. Я смотрю на эти цифры, и всё внутри переворачивается. Лиза забрала с собой что-то гораздо большее, чем просто свою любовь.

Она забрала моего сына.

Я не знаю, как долго ещё можно держать это в себе. Стараюсь заглушить мысли спортом — привычный способ, но сейчас не работает!

Пробежка по утрам, штанга в зале. Заставляю себя изматывать по полной.

Но это не помогает.

Голова гудит, мышцы горят, но мысли всё равно возвращаются к одному. И чем дольше я думаю об этом, тем яснее становится решение.

Я делаю тест.

Втайне от Лизы.

Сдаю материал в клинике в соседнем городе, где меня никто не знает. Никому не говорю об этом, даже своим близким друзьям.

Жду результата как на иголках.

Когда в руках оказывается конверт, я сижу и тупо смотрю на него.

Сжимаю кулаки до белых костяшек, и как сопляк не могу решиться.

Она ведь в глаза мне смотрела, говорила, что то, с чем пришёл её бывший — ложь. Что она всё подстроила, чтобы обезопасить ребёнка.

Беру конверт и срываю верхушку. Руки, блять, дрожат, как у алкаша.

Разворачиваю листок и стараюсь не думать, что именно хочу в нём увидеть.

Таблица. Какие-то цифры.

А внизу вывод.

“Вероятность: девяносто девять целых девятьсот девяносто семь тысячных. Отцовство подтверждено”.

Отцовство подтверждено.

Результат положительный. Я отец.

Чёрт побери. Я отец Ромы.

Я сижу с распечаткой в руках и не могу пошевелиться.

Не могу.

Но факт фактом.

Лиза это открывала это от меня все годы. Лгала в глаза, даже когда её почти припёрли к стенке.

Весь этот ворох эмоций, который копился внутри меня, наконец-то вырывается наружу. Злость, боль, разочарование. Я не знаю, что сделаю, когда увижу Лизу.

Как она могла?

Дрянь.

На пол летит всё со стола. Прочный стол скрипит под натиском обрушившихся на него кулаков и не выдерживает, трескается прямо посередине.

Как моя долбанная жизнь.

Поднимаю с пола бумажку и ухожу. Признаться, не помню, как вообще доехал до дома. Лифт, потом по коридору, как на автопилоте.

Вижу ее сидящей на диване. Рядом какие-то документы, на столике открытый ноутбук.

Она поднимает на меня глаза, что-то говорит, но я не слушаю. Все перед глазами плывет, я чувствую, как внутри меня назревает буря, готовая разорвать на части. Нас обоих.

Она смотрит на меня с легким удивлением, а потом бледнеет, когда я швыряю перед ней тест на стол.

— Что это значит, Лиза? — мой голос звучит тише, чем я ожидал, но за этим спокойствием кроется настоящий ураган.

Она поднимает на меня глаза, ее лицо застывает.

— Сева… — начинает она, но я уже не могу дождаться ответа.

— Ты лгала мне, — продолжаю я, чувствуя, как напряжение рвёт всё внутри. — Всё это время. Ты скрывала от меня моего сына.

Она медленно тянется к листку, поднимает его, ее пальцы едва заметно дрожат. Глаза бегут по строкам теста, и я вижу, как на ее лице усиливается бледность.

— Как ты могла? Как вообще, блядь, посмела?

Ее глаза наполняются слезами, но мне уже всё равно.

24

Лиза

Задержав дыхание, я смотрю на листок бумаги, который лежит передо мной на столе. Слова, напечатанные чёрными буквами, словно кричат ​​на меня, хочется зажмуриться и заткнуть уши.

Тест ДНК.

Рома — сын Севы.

Я снова поднимаю глаза на Севу, ощущая, как внутри поднимается дрожь. Живот сводит от страха до тошноты.

Его лицо застыло, словно из камня высеченное, бледно, будто вся кровь отлила. В глазах — злость.

Всё внутри меня леденеет. Каждый орган, каждая клетка. Холодно становится.

Как он узнал? Когда успел? Почему сейчас?

— Лиза, что это значит? — его голос звучит как выстрел. Он смотрит на меня так, что у меня волоски на руках дыбом встают.

С шоком. С презрением. С… ненавистью.

И я знаю, что он прав. Знаю. Я сама всё испортила. Сама скрывала правду. Он имеет право так смотреть.

Это мой час расплаты. Моя Голгофа.

Час икс, которые неминуемо должен был настать.

Я хочу что-то сказать, хочу найти слова, чтобы объяснить ему, что собиралась сказать. Что я боялась. Что просто не знала, как решиться.

— Сева… — мой голос ломается, и слезы начинают душить меня. — Я не хотела так… Я просто не знала, как сказать тебе…

— Ты не знала как? Не смогла открыть свой лживый рот и просто сказать? — его голос звенит сталью в тишине квартиры. Он наполнен таким презрением, что я разрушаюсь на кирпичики. — Лиза, ты отняла у меня пять лет жизни с моим сыном! Пять лет! Как, черт возьми, ты можешь это объяснить?

Он делает резкий шаг ко мне, и я вижу, как его глаза горят яростью. Отчаянием. Он тяжело дышит, сжав кулаки. Каждое его слово бьёт меня, и даже кажется, что ударь он меня по-настоящему, это будет пережить проще.