Снова любить тебя

Правда, не знал. Искал, думал, старался забыть, даже ненавидел на каком-то этапе, но все равно, кажется, не потерял надежду. Глупо. Бессмысленно. Безнадежно… Но, дьявол! Что-то внутри не позволяло окончательно стереть ее образ из памяти, потому ночами просыпался в холодном поту, проклиная себя за тот разговор…

Я отрицал происходящее, старался откреститься от всего, что было важно когда-то. Думал, что одному проще справиться с ударами судьбы, даже с родителями в тот период отношения разладились. Помню, как орал, вырывал катетеры из рук, чувствовал отвращение ко всему и желал умереть. Но выжил, черт возьми!

Еще около получаса поболтали с доком, а потом я отравился все-таки домой. Оставил машину возле забегаловки и пошел пешком, вдыхая прохладный воздух. Он действовал отрезвляюще, а еще более радовало, что не за горами рассвет.

Только встретил я его не в мягкой постели, а в спортзале. Выпускал внутренних демонов на свободу, молотя боксерскую грушу. И едва не прозевал звонок от Валентина. Ринулся к телефону, скидывая на ходу перчатки.

– Да, наконец-то, – выдыхая с заметным облегчением, произнес резко.

Валентин тоже обошел приветствия, приступив к самой сути.

– Не знаю, обрадует тебя эта информация или нет…

– Ближе к делу, – прервал я его.

– Кость, она жива, – озвучил он самое главное.

Сердце забилось вмиг спокойнее, но вместе с тем, где-то внутри противно что-то щелкнуло. Словно сосуд, хранивший всю мою горечь, лопнул, позволив содержимому растечься по венам.

Этот яд выжигал все, заставляя корчиться от невыносимой боли, но стоило представить, что испытала Марина, становилось еще хуже.

– Слава Богу, – прошептал одними губами, поблагодарив Всевышнего, хотя никогда не был особо верующим.

– Это еще не все. Она замужем.

– Угу, – пробурчав, ощутив заметный укол ревности в районе груди.

Замужем… Усмехнулся про себя. А чего я ожидал? Что она уйдет в монастырь? Ей тоже необходимо строить свою жизнь, вычеркивая все, что было прежде.

Желал ей счастья, но одновременно, кажется, начинал сходить с ума, представляя ее в чужих руках.

Валентин еще что-то говорил, а я только кивал, уставившись в одну точку. Нет, надо выплывать из этого болота. Один раз смог обмануть костлявую, переиграв хитро. Значит, и второй раз смогу начать все заново. Окончательно позабыть тех, кто был дорог.

– Борисов, ты вообще слушаешь? – рыкнул Валентин, видимо, не дождавшись от меня ответа на очередной вопрос.

– Конечно.

– Ее супруг собирается баллотироваться осенью на очередных выборах, но не все так просто. Под него копают конкуренты и очень сильно. Делай выводы.

– А без загадок обойтись нельзя?

– Тебе не понравятся ответы, – вздохнул Валентин устало.

– Де плевать. Говори все, что успел узнать.

Глава 9

Я не помню, когда в последний раз молилась. Наверное, это было в далеком прошлом, когда я, сидя у больничной койки любимого мужчины, сходила с ума от мысли, что у нас мало времени и надо где-то отыскать силы и деньги на лекарства. Неистово просила всех святых спасти его, дать нам шанс. И меня, кажется, услышали. По крайней мере, он жив.

Судорожно набирая телефонный номер, я надеялась, что мне ответят. Другого варианта не было и помощи мне ждать не от кого.

В мобильном послышались гудки. Один. Второй. Сердце заходилось от волнения в груди, я все побелела, словно в зеркале увидела ни себя, а привидение.

– Слушаю, – спустя несколько секунд послышался уставший голос.

Выдохнула, прикрыв веки. С губ едва не сорвался стон боли, но сдержалась. Лишь гулко выдохнула, ощутив дрожь в коленях.

– Это я, – вымолвила через силу. – Прости, что беспокою.

– Марина, – заохала Вера от удивления.

Когда я последний раз звонила? Несколько месяцев назад или лет?! Евгений был против моего общения с кем-либо. Старалась не перечить, но исправно экономила, чтобы в конце месяца сделать очередной перевод, тайком улизнув на почту, заявив, что еду платить за коммунальные услуги. Хоть какое-то развлечение!

Волков, к счастью, не видел в этом подвоха, считая, что я очень скрупулезно отношусь к финансам и ведению хозяйства.

И пусть к плите меня подпускали редко, к уборке тоже, ссылаясь, что на это есть прислуга, но какие-то вещи я делала сама, не допуская к этому посторонних.

В основном это все касалось ребенка, конечно.

– Да, это я, пожалуйста, выслушай меня, прошу.

– Говори, Марина, что-то случилось?

– Кажется, да. Помоги мне, найди хорошего адвоката, я заплачу, обещаю.

– Зачем тебе адвокат? – испуганно переспросила Вера, заходясь в кашле.

Похоже, состояние ее здоровья резко ухудшилось за последние месяцы, а у меня все сжалось внутри от горечи. Я не могла быть рядом с ней, не могла поддержать, а ведь она столько для меня сделала. Вера была тем человеком, который полюбил меня, кажется, с первого дня моего появления в детском доме.

Она всегда относилась ко мне, как к родной. Занималась со мной, шила мне платьица, делала замысловатые прически, рассказывая, что всегда мечтала о дочери, но не сложилось. А я про себя называла ее «мамой» и, ночами засыпая, слышала ее голос в своей голове.