Снова майор Виноградов

Впрочем, вероятнее всего, в Виноградове огрызались еще не до конца истребленные гены пяти поколений провинциальных учителей-славистов…

— Спасибо, Квазимодыч!

— Не за что! — Он действительно считал, что теперь коллега с ним в расчете.

* * *

По утрам Владимир Александрович делал зарядку. Не всегда, но периодически. И периодичность эта зависела от целого ряда факторов, перечислять которые нет необходимости — их прекрасно знает каждый мужчина в возрасте от тридцати до сорока, не чуждый пороков и незначительных слабостей.

Этим утром Виноградов в одних трусах проделывал свой обязательный комплекс-минимум, дружелюбно поглядывая на экран телевизора. С экрана на него с не меньшим дружелюбием и интересом смотрела популярная ведущая «Информ-ТВ».

Виноградов молчал, ограничиваясь выдохами и сопением, а девушка, наоборот, говорила почти не закрывая рта — это, собственно, и была ее работа. Очень удобно: чтобы убрать рабочее место, надо было просто закрыть рот.

— Завтракать! Де-ти, папа! — донеслось из кухни.

— Угу, — закончил последнюю серию на пресс Владимир Александрович.

В свою очередь на экране сменилась картинка:

— По сообщению пресс-службы Управления Федеральной службы безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, контрразведчиками вчера при попытке передать дипломатическому работнику иностранного государства ряд сведений технического характера, составляющих государственную и служебную тайну, с поличным задержан руководящий работник коммерческой сети кабельного телевидения «Петровест-студио»…

— Папа, иди! — Дочка опасливо сунула нос в комнату: однажды ей уже чуть не досталось по голове гантелью.

— Сейчас, я сказал! — рявкнул глава семейства, но на экране уже исчезали знакомые бетонные очертания НИИ, где трудился покойный Прохоров. Мелькнула вывеска «Петровеста», и начался новый сюжет, из чего Виноградов сделал вывод о том, что чекисты на этот раз видеоматериалов не предоставили, ограничившись краткой текстовой информацией.

— Мало кому из соотечественников известно, что именно в наступающем году… — Но это уже Владимира Александровича не интересовало, речь пошла о каком-то писателе, даже фамилию которого, кроме узких специалистов, давным-давно все забыли.

…Трубку не брали довольно долго, так что Филимонов уже приготовился набрать номер снова:

— Пьянствуют, наверное, заразы!

— Святое дело… — Оперативник остается оперативником, вне зависимости от того, какого цвета у него просветы на погонах. Сначала отмечают, что остались живы и прокурор дал санкцию, потом — пропивают премию, а когда дело рушится и арестованный отправляется восвояси, в сердцах выгребают последнее из секретной сметы. — Тут, по всей видимости, орденочками пахнет.

— Вряд ли, — усомнился начальник уголовного розыска. За что украшали грудь «старшим братьям», он толком не знал, но на собственной шкуре почувствовал, что даже на плохонькую ведомственную медальку нужно по меньшей мере стать инвалидом от бандитского пистолета. Или, что надежнее, жениться на дочери замминистра.

— Вот увидишь!

В этот момент цепочка гудков, повторяемых с некоторой задержкой и на полтона ниже автоматическим определителем абонента, установленным в районном отделе Федеральной службы безопасности, прервалась неожиданно женским голосом:

— Слушаю вас.

— Э-э-э… здравствуйте! — растерялся почему-то схвативший трубку Владимир Александрович.

— Добрый день.

— Будьте любезны Костолевского.

— Его сейчас нет. Что-нибудь передать?

— Хм-м! — Очевидно, Филимонов был прав, контрразведчики или праздновали удачу, или уже приходили в себя после вчерашнего. — Передайте товарищу Костолевскому, что звонил некто Виноградов, из Краснознаменного уголовного розыска. Он знает! И просил передать, что жаждет повидаться… Ну и поздравления, разумеется.

— Спасибо! — Голос на том конце провода не то чтобы потеплел, но приобрел некоторые неуставные модуляции: — Вы — Владимир Александрович?

— Да, — непроизвольно кивнул Виноградов.

— Костолевский просил передать телефон, если вы позвоните. Он в Управлении, на Литейном.

— Пытает? — Оперативник даже не удивился предусмотрительности представителя славной плеяды потомков Железного Феликса.

— Записывать будете? — Собеседница проигнорировала попытку ненавязчивого хамства.

— Уже! — Владимир Александрович зафиксировал на листочке продиктованные цифры, поблагодарил: — Спасибо, всего доброго.

— До свидания!

Линию разъединили, и Филимонов, прекрасно слышавший весь разговор, кивнул подчиненному:

— Созвонись. И поезжай… по обстановке. Вернешься, доложишься по всем ОПД — что, как. И сроки: давай по заяве Константинова и насчет той группы, которую со спиртом задержали.

Оперативно-поисковые дела и карточки-накопители нужны были только проверяющим да авторам плохих детективов, но надвигалась очередная комиссия, и Виноградов своего начальника понимал: один задержанный убийца на процент раскрываемости конечно повлияет, но… Выговор объявят все равно за отсутствие какой-нибудь справки.

— Мы не в чека работаем — это там врага народа задержат, а потом пять лет всем Управлением пряники делят!