Снова надейся

Этот голос. Ночь за ночью он не давал мне спать. А если мне и удавалось заснуть, то он преследовал в кошмарных снах, заставляя просыпаться в холодном поту.

В панике я заозиралась по сторонам. Затем бросилась к картонке со шляпами, около которой оставила свой телефон. Трясущимися пальцами разблокировала экран и начала писать сообщение маме:

«Приезжай домой. Быстро. Здесь отец».

Глава 16

Я схватила метлу, которую не так давно принесла с собой на чердак, и на цыпочках спустилась на первый этаж.

– Морин! – опять прокричал он.

Мне хорошо знаком этот тон, хотя прошло уже четыре года с тех пор, как я слышала его вживую, а не в своих кошмарах. Мои пальцы крепко стискивали рукоятку метлы.

Преодолев две последние ступеньки, я прокралась в коридор. Никого. Потом как можно тише подергала ручку входной двери. Заперто. Видимо, он попал в дом через дверь, ведущую на задний двор. Я бесшумно прошла к гостиной.

Каждый мускул в моем теле будто одеревенел, когда я заметила его.

Он стоял спиной ко мне, уперев руки в бока. Темно-синяя униформа натянулась в плечах, но мой взгляд автоматически метнулся к его поясу. Папа пришел в полной экипировке: наручники, рация, перцовый баллончик, фонарик и дубинка.

Я покрепче перехватила собственное оружие.

– Морин, чтоб тебя, если ты не выйдешь и не дашь то, что обещала, я…

– Ее здесь нет. – Несмотря на то что я дрожала от страха всем телом, я спокойно произнесла эти слова.

Отец обернулся. Впился в меня взглядом голубых глаз. Глаз, которые были настолько похожи на мои, что я словно смотрела в свое искаженное отражение.

– Что ты тут забыл? – спросила я.

Он перевел взгляд на метлу у меня в руках, потом обратно на мое лицо.

– Рад тебя видеть, Эве…

– Что тебе здесь надо? – перебила его я. Не хотела слышать свое имя из его уст. Точнее говоря, я не хотела даже находиться с ним в одном помещении.

Он провел рукой по коротким темным волосам.

– Нам с твоей матерью нужно кое о чем поговорить.

– Вам не о чем разговаривать, – отрезала я. – Лучше убирайся, пока она не вернулась. Не хочу, чтобы она тебя здесь увидела.

Он покачал головой и имел наглость улыбнуться.

– Очень на нее похоже. Снова меня кинуть.

Я понятия не имела, о чем он, но мне было плевать. Пусть просто исчезнет.

– То, что ты сейчас сделал, называется незаконным вторжением в жилище.

– С чего это вдруг? Потому что мне захотелось навестить бывшую жену и дочь? – парировал он.

Зачем он заявился сюда в униформе? Думал, что так сможет нас запугать? Или все дело в том, что так никто не станет задавать вопросов, почему он вошел в чужой дом? Наверное, это не должно меня удивлять. Отец творил в этой форме и другие, куда более страшные, вещи, о которых так никто и не узнал.

Я почувствовала, как на затылке выступил холодный пот. Как же я это ненавидела.

Ненавидела то, что в его присутствии все еще испытывала тот же неописуемый страх. Ненавидела то, что ему хватило наглости объявиться здесь. Ненавидела собственную грусть из-за того, что это наша первая встреча с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, а он даже не спросил, как у меня дела. Руки у меня дрожали от ярости, и в тот момент во мне словно сгорел какой-то предохранитель. Я знала, что нельзя его провоцировать, но ни секунды больше не могла бездействовать.

– У нас была договоренность. Будь добр ее соблюдать, ты, чертов ублюдок! – прошипела я.

Дальше все случилось очень быстро. Прежде чем я успела как-то отреагировать, папа оказался рядом и схватил меня за горло. Метла упала из моей руки и с грохотом приземлилась на пол. А в следующий момент я так врезалась затылком в стену, что перед глазами вспыхнули звездочки.

Меня замутило, я запаниковала, потому что его рука перекрывала мне кислород.

– Я все еще твой отец, Эверли. Будь добра проявлять уважение и прекрати огрызаться!

Все это было похоже на сумасшедшее дежавю: боль, его рык, оцепенение, сковавшее мое тело.

Как бы я втайне ни надеялась, папа ни капельки не изменился. И, видимо, то же самое относилось и ко мне, потому что я просто-напросто не могла пошевелиться. Обе руки у меня были свободны, но мне не удавалось их поднять, равно как и врезать ему коленкой в живот или по более чувствительным местам. Хотя именно такие ситуации я изучала на курсах самообороны, куда мы ходили вместе с мамой после того, как она рассталась с отцом и мы переехали к бабушке.

Папа отпустил мою шею и встряхнул кистью. Я громко закашлялась и прижала ладони к стене, чтобы устоять на ногах. У меня внезапно так затряслись колени, что казалось, будто они вот-вот подогнутся.

Отец как ни в чем не бывало пересек гостиную и подошел к шкафу-витрине, где у мамы стояли фотографии в рамочках, книги и всякие документы. Словно делал это уже сотню раз, он снял с верхней полки вазу и перевернул ее.

Из горлышка ему на ладонь упали две пачки денег. Быстро их пересчитав, он запихнул купюры в карман брюк.