Снова надейся

Никогда бы не подумала, что поймаю его на слове, когда после баскетбола он дал мне номер своего мобильного. А теперь спрашивала себя, не была ли наша сегодняшняя встреча знаком судьбы.

– Твое предложение еще в силе? – услышала я собственный голос.

Нолан как будто сразу понял, о чем я.

– Конечно, в силе. Я с удовольствием съезжу с тобой к твоей маме.

– Вон тот, впереди, – сказала я и указала на дом.

Нолан остановил свой SUV на обочине перед нашей подъездной дорожкой и выключил зажигание. По пути мы практически не разговаривали, потому что я слишком нервничала. Вместо этого Нолан вручил мне свой телефон, чтобы я выбрала музыку. Прокрутив его плей-листы, я отыскала парочку альбомов, которые тоже слушала. Это отвлекло меня от предстоящего разговора, однако сейчас, при виде маминой машины на подъездной дорожке, у меня больше не получалось отгонять ощущение тошноты. Пальцы немного тряслись, когда я положила смартфон в держатель для стаканов.

– Мне зайти с тобой? – помедлив спросил Нолан, так как я не предпринимала попыток выйти из автомобиля.

Тяжело сглотнув, я покачала головой:

– Лучше не надо.

– Ладно, – ответил он. – Тогда подожду здесь.

Я кивнула и положила ладонь на ремень безопасности, чтобы отстегнуться. Хотя до этого я была крайне решительно настроена поговорить с мамой, неожиданно меня захлестнули мысли, и я застыла на середине движения.

Потом снова откинулась на спинку кресла и взглянула на Нолана:

– Мне нужна еще пара минут.

У него на лице отразилось понимание.

– Времени у нас полно. Как по мне, так хоть до завтрашнего утра.

– Бин вряд ли придет в восторг.

Нолан криво усмехнулся:

– Кстати, да.

– Где он сейчас?

– У моих родителей. Я отвез его к ним сегодня утром перед университетом.

– Они живут недалеко от тебя? – спросила я с любопытством и благодарностью за возможность отвлечься.

– Да, всего через пару домов.

– На матче было заметно, какие у вас близкие отношения. Вы казались единым целым, – сказала я.

В течение какого-то времени Нолан внимательно изучал руль.

– Так было не всегда, – откликнулся он наконец.

Я не спешила и ждала, не добавит ли он что-нибудь еще. А когда он этого не сделал, прочистила горло.

– Почему нет? – осторожно уточнила я.

Нолан шумно выдохнул:

– Был период, когда мы с родителями вообще не понимали друг друга. Тогда я учился на другом конце Штатов, лишь бы уехать как можно дальше от них. Они на меня за это обижались. Вообще-то они тогда на меня за все обижались.

– Даже представить себе не могу.

– О, поверь мне. Я постоянно против них бунтовал.

У меня вырвался смешок.

Он искоса бросил на меня удивленный взгляд.

– Что смешного?

Я тут же сжала губы.

– Извини. После того как видела тебя вместе с родителями, мне тяжело вообразить тебя в амплуа бунтовщика.

Нолан вновь посмотрел вперед. Хотя я видела только его профиль, все равно заметила в его улыбке что-то печальное.

– Я был воплощением кошмара всех родителей. Неблагодарный умник, делал все наперекор их ожиданиям и почти не появлялся дома, чем добавлял маме седых волос.

Как странно. На баскетболе они втроем казались очень близкими людьми. Я тогда автоматически сделала вывод, что в детстве и юности Нолана окружала забота и царило полное взаимопонимание с родителями.

– Что изменилось?

Его улыбка испарилась. Он открыл рот и опять закрыл. Кадык дернулся вверх и вниз, когда он сглотнул.

– Я пережил тяжелый период. И несмотря на все, что произошло между нами, родители с радостью приняли меня обратно. С тех пор я научился ценить их и провожу с ними много времени. – Он моргнул, как будто сам удивился, что обсуждал это со мной. Потом Нолан откашлялся. – Бин любит их обоих. К тому же у них он всегда наедается до отвала. Так что за него можешь не волноваться. – Беззаботная улыбка вдруг вернулась, пусть и более слабая.

Мне очень хотелось узнать, что же случилось у него в прошлом, но я решила не допытываться, как бы ни было любопытно.

– Я рада. Хотя мне дико хочется самой познакомиться с Бином.

– Еще познакомишься. Но должен тебя предупредить: скорее всего, Бин обрадуется вашей встрече меньше, чем ты. Он боится чужих людей.

– А для этого есть какая-то причина? – спросила я.

– Видимо, его бывший хозяин плохо с ним обращался, прежде чем бросить на обочине шоссе.

– Звучит ужасно.

– Бин был очень пугливым сначала, когда мы… когда я забрал его из приюта, – договорил он наконец.

Его слова эхом отразились у меня в голове. Точнее, одно слово.

Мы.

Он сказал «Мы».

Я тут же стала лихорадочно размышлять, кем был человек, вместе с которым Нолан завел домашнее животное, и присутствовал ли он до сих пор в его жизни. Я ничего не могла поделать с тем, что от этих мыслей у меня сжималось горло.

– Бедный Бин, – запоздало ответила я.

– Можешь его не жалеть. Вероятно, именно в этот момент моя мама скармливает ему тонны угощений.

Я улыбнулась:

– Тогда, наверное, очень хорошо, что мы пересеклись в том кафе.

– Безусловно.