Снова почувствуй

– Между прочим, многим девчонкам среди моих знакомых нравятся парни-музыканты.

Исаак явно не знал, что на это ответить, потому что выдал лишь:

– Мм.

Похоже, ему действительно встречалось мало женщин, которые говорили – или показывали – ему, что он привлекателен. Я невольно задалась вопросом, что же такого должна была сделать его бывшая, чтобы так растоптать его уверенность в себе.

– А что насчет твоей бывшей? Она ведь наверняка тоже думала, что это сексуально. Или как минимум романтично.

– Может быть, – пробормотал Исаак.

Нельзя было не увидеть, что ему неприятна эта тема, и при обычных обстоятельствах я бы не стала допытываться. По собственному опыту знала, как раздражает, когда люди не замечают, что лезут в слишком личное и желают выяснить то, что их совершенно не касается. Однако в случае с Исааком у меня создалось впечатление, что опыт с той загадочной бывшей подружкой оставил свои следы.

– Как вы вообще сошлись?

Исаак шумно вдохнул, а потом медленно выдохнул. Он опустил голову, что было мне на руку, так как облегчало доступ к волосам прямо над шеей.

– Я учил ее верховой езде, – сказал он, обращаясь больше к полу, чем ко мне. – Она… кхм.

Я не торопила его и ждала.

– Она была лучшей подругой моей мамы. – Он откашлялся. – И есть. Она лучшая подруга моей мамы.

О. Я опустила руки. Мысли в голове перепутались.

– Сколько… эмм…

Исаак, кажется, уловил мой вопрос.

– Ей было чуть за тридцать, – пробормотал он.

– А тебе? – тихо спросила я.

У него напряглись плечи.

– Достаточно, чтобы понимать, что я делаю.

Вот его больное место. То, как он отреагировал, подсказало мне, что до сих пор Исаак мало с кем это обсуждал, если в принципе обсуждал.

Он стыдился этого.

У меня болезненно сжалось сердце.

Словно не произошло ничего особенного, я снова принялась работать ножницами.

– Я никогда не буду тебя осуждать, Исаак, – произнесла я. – Надеюсь, ты в курсе.

Пару минут мы оба ничего не говорили. Единственный звук издавали мои ножницы, пока я подрезала волосы Исаака.

– Она была единственным человеком, который в то время хоть как-то заставил меня почувствовать, что я чего-то стою, – в какой-то момент настолько тихо сказал он, что я еле расслышала. – Школьные годы обернулись для меня настоящим кошмаром, Сойер. У меня не было друзей. Родители в основном занимались фермой. Или восхищались Элизой. А потом… я начал больше времени проводить с Хизер. Она смотрела на меня так, как будто то, что я говорил, было важно. Когда каждый день живешь с ощущением, что другие считают тебя неполноценным, рано или поздно начинаешь в это верить. Хизер помогла избавиться от этого чувства.

Нет ничего более естественного в том, что тогда Исаак нуждался в ком-то, кто слушал бы его и воспринимал всерьез. Даже если этот кто-то вдвое старше него и на самом деле должен был лучше все понимать.

Я тяжело сглотнула.

– Ты ее любил?

Он просто пожал плечами.

– Когда мы ходили за покупками, ты говорил, что это было несерьезно. Поэтому я спрашиваю, – мягко объяснила я.

– У нас был срок годности. Мы оба всегда прекрасно понимали, что я уеду, поэтому вовремя все закончили. И то, что в конце концов из-за операции отца я задержался, ничего не изменило.

На вопрос он так и не ответил, но я не стала докапываться.

– А с тех пор, как ты живешь в Вудсхилле, у тебя больше никого не появилось? – продолжила я. Его прическа готова, но этот факт я оставила при себе. Разговор еще не закончен.

Исаак вновь пожал плечами:

– Когда я приехал сюда, последнее, о чем я думал, – это как с кем-нибудь познакомиться. Я скучал по Хизер. И своей семье. Слишком много всего навалилось одновременно. – У него вырвался невеселый смех. – Не говоря уже о том, что мной и так никто не интересовался.

– А если и было по-другому, то из-за всего, что еще с тобой творилось, ты этого вообще не осознал.

На это Исаак ничего не ответил, и мы на некоторое время замолчали.

– Как ты чувствуешь себя теперь? – спросила я наконец.

– Лучше. Я завел друзей, и пусть родители во мне разочарованы, у меня есть сестры и брат и бабушка с дедушкой. Кроме того, я жутко счастлив, что могу учиться. У меня такое чувство, что здесь я открываю себя заново, так как то, что происходило в старшей школе, больше никого не волнует.

– Верно. – Чуть погодя я добавила: – Я, кстати, закончила.

Исаак поднял голову, и я начала смахивать волосы, прилипшие к его шее. Затем сняла с него полотенце и вытряхнула. Исаак хотел уже подняться, но я положила ему руку на плечо и, надавив, заставила сесть обратно. Он не сопротивлялся.

Я подошла к своему рюкзаку и вытащила оттуда маленькую кругленькую баночку матовой пасты для укладки, которую купила в магазине косметики по пути сюда. Почувствовался приятный терпкий запах, когда я растерла немного между пальцами. Затем встала перед Исааком и начала придавать форму его кудрям. Я отрезала всего пару сантиметров, но новая длина смотрелась на нем просто потрясающе, и, после того как я закончила, его прическа выглядела как идеальная смесь взлохмаченности и укладки.