Снова про Незнайку (СИ)

Однако, настроение Колючки вскоре испортилось. Радость, даже злая, никогда не держалась в ней долго, вскоре ею вновь овладели зависть и раздражение. Она подумала о том, что Маслёнок всё-таки добился большего в Солнечном городе. Каждый день из Солнечного города по телевизору передавали тревожные новости: слишком стремительно увеличивалось число коротышек, желающих стать членами клуба «Благородных коротышек», которых пресса и умные коротышки называли просто «пустышками». Умные коротышки, как могли, боролись с пропагандой безделья и лени, шедшей из клуба «Благородных коротышек». Сатирические журналы высмеивали этот клуб, рисовали множество карикатур на его членов, а особенно — на Пуфика. По телевизору снимали кинокомедии, в которых выставляли Пуфика и тех, кто его слушал, в дурацком свете. Но это мало помогало. Вернувшись домой после похорон одежды Незнайки, Колючка уселась перед телевизором и включила его. Там снова шли новости из Солнечного города. Оказалось, что в клубе «Благородных коротышек» появилась новая мода: Пуфик раздавал всем его членам сигареты и обучал курить. Об этом поведала перед камерой журналистка Спичка, а после в телестудии демонстрировалось выступление доктора Компрессика, который объяснял, как велик вред от курения, способного погубить здоровье коротышки, сделать его хилым и больным, а если коротышка курил слишком много, могло случиться даже самое страшное — такой коротышка мог прожить совсем недолго. Умные коротышки очень надеялись, что после выступления доктора Компрессика любителей сигарет по уменьшится. Однако, тут же в студии выступил другой врач, являвшийся членом клуба «Благородных коротышек» — Пипеткин. Вернее, это был бывший врач, став членом этого клуба он забросил врачебную практику, потому что, поверив пропаганде Пуфика о том, что любая работа является занятием неблагородным, он счёл необходимым оставить всякие дела и предаваться утончённым развлечениям, а проще говоря — безделью. Явившись в телестудию в качестве оппонента Компрессика, он начал горячо утверждать, что курение на самом деле безвредно, что табачный дым улучает настроение и успокаивает, более того, сигарета даже очень полезна. У них завязался серьёзный спор с доктором Компрессиком и они даже чуть не подрались. После этой передачи Колючке позвонил Маслёнок. К тому времени Колючка уже обзавелась телефоном в собственной комнате — его обеспечила им малышка по имени Отвёрточка, увлекавшаяся техникой, к которой Колючка тоже сумела навязаться в дружбу.  — Ну, что, видела, как надо работать? — услышала Колючка в телефонной трубке хвастливый голос Маслёнка. — Скоро у меня половина города будет курить.  — Как же тебе это удалось? Как ты их убедил?  — Убеждал их не я, а Пуфик, я научил его, как это надо делать. Он хорошо учится, пожалуй, он скоро даже сможет стать одним из нас, если не разочарует. Я через него убедил нескольких коротышек набрать в поле несколько листьев дикорастущего табака и научил наделать из них сигарет. А после показал, что их надо курить. Многим не понравилось сначала, потому что было горько и гадко, но я убедил их, что надо просто привыкнуть. А теперь, когда это многим понравилось, я подсунул Пуфику чертежи машин и автоматов, которые могли бы массово изготовлять сигареты. Многие загорелись желание построить в Солнечном городе фабрику по производству сигарет и засеять поля табаком.  — Но ведь фабрику надо ещё построить, трудиться над этим, а ты убедил этих лодырей, что работать — это не благородно.  — Ха-ха, я манипулирую этими дураками, как марионетками! Да, я убедил их, что трудится — это неблагородно, но именно строить фабрику табака — это занятие исключительно благородное, потому что в дальнейшем они могут себе позволить такое утончённое занятие, как курить! Между прочим, я собрал достаточно сторонников, чтобы фабрика уже начала строиться. Колючка от зависти кусала губы. Ей осталось только похвастаться, что она отправила Незнайку в Каламуть, но это особо не впечатлило Маслёнка.  — Хозяева ждут от тебя бОльшего! — только и ответил он.

====== Глава 58 ======

Незнайке показалось то липкое и мягкое, на котором лежал он в одних трусиках, весьма неприятным по ощущениям. Оно пружинило под ним, как батут, качало. Ему захотелось сесть, но он не смог пошевелиться: липкая субстанция как бы приковала его к тому, на чём он лежал. Он рванулся всем телом, но усилия оказались напрасны. Он затрепыхался, но не смог освободить даже какую-нибудь из конечностей.