Снова с тобой

Норт всегда будет поклоняться Октавии, желать ее. Но никогда и ни за что не совершит ошибку и не станет ее домогаться. Потому что, если они окажутся в одной постели, он будет не в силах отпустить ее. А отпустить придется. В его мире она не будет в безопасности, а в ее мире он умрет со скуки.

– К чертям собачьим! – Норт рывком спустил ноги на пол и встал. Он ничего не добьется, если будет лежать и вспоминать про свою первую любовь. Наверное, от этого у него такое странное ощущение. Октавия была его первой женщиной, как и, он – ее первым мужчиной. Этим можно объяснить его одержимость. И ничем другим.

Дверь грохнула, открывшись, как раз когда он взялся за халат. В комнату стремительно вошел Уин, так, словно это была его собственная спальня.

– Что-то ты раненько. На тебя это не похоже.

– Не спалось, и меня надоумило отправиться навестить любезного братца.

Уин всегда был легкомысленным и ядовитым.

– Миссис Бантинг передала для тебя кофе. И письмо. Норт обернулся. Уин протянул письмо. По закорючкам Норт узнал почерк Фрэнсиса.

Брат разглядывал его с нескрываемой скукой.

– Наверное, от кого-нибудь из твоих помощников? Норт кивнул:

– От Фрэнсиса. Я дал ему одно письмо к Октавии. Он нашел лавку, которая изготовляет такую бумагу.

– Вот и отлично. Давай позавтракаем, а потом отправимся туда.

Норт глянул на брата:

– Ты собираешься поехать со мной? Уинтроп нахмурился и холодно ответил:

– Да. Ты против?

Пожав плечами, Норт взял чашку и глотнул остывший кофе.

– Да нет. Просто раньше ты не интересовался моими делами.

– Неправда.

Норт сделал еще один глоток.

– С трудом представляю, как ты вместе со мной будешь расследовать какое-нибудь дело.

– Вполне возможно. Мне кажется, это расследование для тебя сейчас самое важное.

Уинтроп говорил лениво, но Норт отлично знал его. Брат не мог простить себе собственной глупости, из-за которой оказался втянутым в преступные махинации. И еще не мог простить себя за то, что Норту пришлось оставить работу на Боу-стрит, чтобы не выдавать его полиции. Все равно Норт был рад, что ему удалось увести брата с опасного пути.

Разве Харкер не схватился бы за такой осколок информации? Это была еще одна причина, почему Норт так осторожно продвигался к своей цели. Конечно, никто бы не поверил человеку с такой репутацией, как у Харкера, но если тот шепнет пару слов в нужное ушко…

Сейчас, впрочем, можно не беспокоиться на этот счет.

– Должен быть еще какой-то повод, чтобы ты захотел позавтракать со мной, а потом заняться моими делами. Так ведь?

Уин лениво пожал плечами:

– У меня должен быть повод?

– Иначе ты ничего не делаешь.

Типичная улыбка Райлендов на лице Уина превратилась в ухмылку.

– Потом узнаешь.

– Хорошо. – Норт уже привык к таинственности брата. – Дай только одеться. – Поставив чашку на блюдце, Норт подошел к гардеробу.

Через пятнадцать минут, умытый и переодетый в светло-коричневые бриджи, темно-серый сюртуки черные высокие сапоги, Норт встретился с братом у себя в кабинете. Уин сидел за столом, попивал кофе и смотрел за окно, в солнечное утро.

– В каком интересном месте ты живешь, любезный брат. Я только что видел, как какую-то важную шишку освободили от кошелька.

Так и надо, пусть не щелкает клювом, когда заявляется в Ковент-Гарден.

– Только не начинай по новой. – Усевшись по другую сторону стола, Норт глянул за окно, чтобы увидеть, что так привлекло брата. – У меня очень правильная жизнь.

На этот раз на лице Уинтропа отразилась буря эмоций. Но на Норта это не произвело никакого впечатления.

– Очень правильная с точки зрения удобства: ты живешь среди тех, за кем охотишься.

Норт не стал обижаться. Брат ухватил самую суть.

– Не все, кто здесь живет, – преступники. И не забывай, что я тут вырос. Это мой дом.

– Тогда почему он выглядит как мавзолей? Норт осмотрелся. Мавзолей?

– Не похоже.

– Позволь мне дать тебе совет. – Развернувшись вместе со стулом в его сторону, Уин небрежно закинул ногу на ногу. – Что это за бесчисленное количество простыней в каждой комнате? Под ними ведь стоит мебель. Почему ты не уберешь их?

В дверях появилась миссис Бантинг.

– Ваш завтрак, мистер Шеффилд. Мистер Райленд, вам я сварила яйца в пароварке.

Лицо Уинтропа осветила улыбка, милая и неожиданно искренняя.

– Бантинг, моя дорогая. Я вас обожаю. Старушка очаровательно смутилась:

– Вы только так говорите.

Норт сидел и удивлялся. Только брату могло прийти в голову воспользоваться едой как предлогом для флирта. Обаяние Уина служило ему так же, как грубое полотно, в которое Норт упаковал мебель в своем доме. За ним пряталось все, чего брат не хотел замечать.

Уин не понимал, а может, и понимал, что если распаковать мебель, то Норт должен будет распрощаться со своими детскими мечтами вырваться отсюда.

Возможно, когда с Октавией все будет кончено, тогда он и распакует мебель. Возможно.

Где-то в середине завтрака Норт оторвал глаза от тарелки и увидел, что брат наблюдает за ним.

Уин прищурился:

– Ты не побрился.

Какой сообразительный. Только что заметил?

– А зачем?

Теперь брат нахмурился:

– Ты не собираешься выходить на люди?