Снова три мушкетера

Мужчины и женщины, монахи, робко стремившиеся чуточку разнообразить свою однообразную жизнь, зажиточные виноделы с Лидо и евреи-ювелиры с Риальто - все они, укрывшись под масками, нацепив костюмы домино и шутов, сарацин и цыган, направлялись к набережной Пьяцетты и площади Святого Марка, где уже давно бурлила веселая, пестрая толпа.

Герцог, всячески стараясь не привлекать ничьего внимания, пробирался через толпу, раздражаясь все больше, так как его характер, привычки и исповедуемая им вера коренным образом противоречили нравам и обычаям тех, кто высыпал на площади и набережные Венеции в этот ночной час. Рогану казалось неестественным лихорадочное веселье, царившее вокруг, он находил бездумным и беспечным подобное времяпрепровождение и ощущал себя чужим в этой южной толпе.

"Они считают нас северными еретиками, - подумалось герцогу уже в который раз. - Пусть так, но Бог с нами. В Европу приходит время "северных еретиков", и с этим ничего не поделаешь, синьоры".

Взгляд герцога устремился к гранитным колоннам с вознесенными на них крылатыми львами. Он силился разглядеть что-то или кого-то около одной из этих колонн. Однако Роган тщетно перебегал взглядом от одной каменной вышки к другой.

Не обнаружив того, кого искал, герцог подошел к ближайшей из колонн и, скрестив руки на груди, замер в тревожном ожидании.

Ожидание длилось недолго. Из толпы вынырнула женская фигура, одетая в яркое платье, лицо женщины скрывала изящная шелковая маска.

- Наконец-то, - вырвалось у герцога.

Он сделал порывистое движение навстречу, но тут же сдержал себя и незаметно осмотрелся по сторонам. Поблизости не было никого, кто проявил бы к ним какой-то интерес.

Мы говорим "к ним", потому что женщина приблизилась к Рогану и остановилась с явным намерением заговорить.

- Вы будете слегка разочарованы, но - ненадолго, - тихо произнесла "цыганка", прикладывая пальчик к губам.

Герцог, явно ожидавший услышать совсем другой голос, вздрогнул и непроизвольно нащупал эфес шпаги.

- Не беспокойтесь, ваша светлость, перед вами всего лишь слабая женщина, - полунасмешливо продолжала "цыганка". - Не станет же столь прославленный воин сражаться с безоружной цыганкой.

- Кто вы такая? - сухо осведомился Роган, не переставая бросать молниеносные тревожные взгляды по сторонам.

- Доверенное лицо одной особы, - лукаво поглядывая на герцога из прорезей маски, отвечала женщина.

- Но это ровным счетом ничего не объясняет.

- Минуту терпения, ваша светлость.

- Как вы нашли меня, и почему вы титулуете меня как герцога?

- А разве вы перестали им быть, ваша светлость?

- Думаю, вы ошибаетесь, прекрасная незнакомка, - холодно поклонившись, отвечал Роган, встревоженный не на шутку.

- Я вижу, вы не верите мне, но, может быть, вот это сделает вас более покладистым, - сказала женщина в маске.

Говоря это, она протянула ему руку так, чтобы герцог ясно видел кольцо на одном из пальцев.

- У той, что послала меня к вам, пальчики тоньше моих, поэтому мне пришлось надеть его на мизинец. Что вы скажете теперь, осторожный кавалер?

- Что готов последовать за вами. Но вы ответите мне на один вопрос.

- Задавайте его поскорее, ваша светлость, а то мы начнем привлекать внимание.

- Почему она не пришла сама?

- На то есть веские причины. Это оказалось небезопасным.

- Где она?

- Это будет уже два вопроса, ваша светлость.

- Хорошо, - сдался Роган. - Я полагаю, вы собираетесь провести меня к ней? Ведите.

- Вот это слова, достойные храброго шевалье. Следуйте за мной, ваша светлость.

"Цыганка" повернулась на легких каблуках и пошла прочь, а герцог, кинув по сторонам еще один настороженный взгляд, двинулся за нею, стараясь соблюдать некоторое расстояние, но и не слишком отставая, чтобы не потерять женщину из виду.

Идти пришлось недолго. Они миновали шумную площадь и, пройдя в одну из арок, очутились у канала. Женщина быстро направилась к гондоле, покачивающейся у причала и удерживаемой металлическим багром, всаженным между каменными плитами причала. Одинокая фигура гребца маячила на корме.

Герцог торопливо перекрестился и решительно ступил на уходящую из-под ног палубу гондолы. Гребец не мешкая налег на весло, и они поплыли, оставляя позади веселую площадь и хмурый Дворец Дожей, мрачно и безмолвно взиравший на ночной карнавал.

- Почему мы сели в гондолу? Это так далеко? - все же спросил Роган, который продолжал сжимать эфес шпаги.

Герцог был храбрым, но отнюдь не безрассудным человеком, а храбрость и осторожность обычно идут рука об руку.

- Это недалеко, но туда не дойдешь посуху, ваша светлость, насмешливо отвечала мнимая цыганка, хотя Роган и не был уверен в том, что наряд его проводницы действительно являлся маскарадным костюмом.

Гондола плыла по Большому Каналу и уже приближалась к его концу, который вел в порт. Хотя былое величие торговой республики уже немного померкло, порт еще был забит многочисленными кораблями из самых разных стран мира, и вымпелы самых гордых морских держав Европы реяли на ветру у берегов Лидо.