Снова три мушкетера

Мы сказали, что нашему гасконцу повезло меньше, чем Арамису, который, передав даме своего сердца послание иезуитов (точнее - испанского министра), посвятил оставшееся время делам сердечным.

Но все в этом мире имеет свою оборотную сторону, что и будет видно из дальнейшего.

Девушка нагрела воды, промыла и перевязала две легкие скользящие раны, полученные мушкетером.

Очутившись в доме, д'Артаньян получил возможность для передышки.

- Ты очень вовремя открыла дверь, Кэтти, - весело сказал он.

Гасконец и не думал унывать, хотя сердце его бешено билось в груди. К тому же он был уверен, что вооруженным головорезам нужен именно он собственной персоной.

Д'Артаньян не подозревал о том, что при первом же выпаде проткнул своей шпагой того единственного человека, кто знал Арамиса в лицо и, следовательно, мог разрешить недоразумение.

Несчастный Леруа мог, но не успел сделать это. Ему помешали излишнее рвение дю Пейра и его подчиненных, а также молниеносная реакция д'Артаньяна. Последние слова умирающего никем не были услышаны в пылу схватки.

Таким образом, сейчас уже некому было сообщить нападавшим, что человек, опасно ранивший двоих из них, а третьего - смертельно и успевший отступить обратно в дом, который он пытался покинуть, - не Арамис, разыскивающий г-жу де Шеврез и обвиняемый в заговоре против кардинала и Франции.

- Вы ранены, сударь! Ах, Боже мой, вы ранены! - воскликнула бледная, как полотно, Кэтти. - Почему вы только не послушались меня - вам следовало тотчас уйти отсюда.

- Как? Не отведав твоего ужина, Кэтти? Не ты ли сама пригласила меня задержаться?

- Ах, вам не надо было вообще появляться здесь. Они же теперь не успокоятся, пока не убьют вас! Они взломают двери! Ах, хорошо, что я закрыла ставни на окнах!

Говоря все это, девушка, однако, не теряла времени. Она нагрела воды, промыла и перевязала две легкие скользящие раны, полученные мушкетером.

Ее действия сопровождались несмолкаемым грохотом в двери и проклятиями по адресу д'Артаньяна.

- Теперь вам не уйти. Не лучше ли сложить оружие! - прокричал дю Пейра, приблизившись к дому. - Все равно мы узнали вас. Вы мушкетер роты Тревиля - Арамис, прибывший из Парижа с письмом к герцогине де Шеврез. С письмом от врагов Франции! Сдавайтесь! Видите - нам известно все!

- Вот так штука! Оказывается, меня приняли за Арамиса, - пробормотал д'Артаньян. - Видишь, Кэтти, не стоит слишком высоко ставить мою персону. Им нужен вовсе не я, а Арамис.

- Тогда есть надежда на спасение - вы объясните им, что вы не тот, кто им нужен!

- Надежда есть всегда! А вот разочаровывать их я, пожалуй, не стану.

- Что вы такое говорите, господин д'Артаньян! - вскричала Кэтти, всплеснув руками.

- Только то, что я постараюсь сыграть роль Арамиса как можно лучше и дольше. В конце концов - за кого ты меня принимаешь, Кэтти? Уж не думаешь ли ты, что я способен направить эту свору по следу моего друга, спасая свою шкуру?!

- Ах, господин д'Артаньян! У вас такое благородное сердце! Но я боюсь за вас - как вы выберетесь отсюда?

- Может быть, как раз с этим и не стоит спешить. Если я правильно тебя понял, герцогиня сейчас на свидании с Арамисом?

- Она, конечно, не показывала мне записки, которую ей прислал ваш друг...

- И что же ты, Кэтти? - со смехом спросил д'Артаньян.

Между тем люди дю Пейра кричали и стучали у входа.

- Мне неловко признаваться, но... госпожа, разорвав записку в клочки, поднесла ее к огню...

- Хочешь, я закончу за тебя, Кэтти?

- Господин д'Артаньян!

- Не все обрывки превратились в пепел, а все хорошенькие девушки очень любопытны...

Кэтти вспыхнула. Мы не беремся утверждать точно, каким именно чувством была вызвана эта краска на свежих щечках девушки: смущение это было или радость, однако глаза ее заблестели.

Шум снаружи продолжался.

- Что же будет, когда вернется госпожа?! - снова забеспокоилась Кэтти.

- Мне только сейчас пришло в голову, что мое долгое пребывание в доме герцогини компрометирует ее, - в раздумье отвечал д'Артаньян.

- Но что же делать?!

- Будем размышлять.

Однако времени на размышления оставалось немного. Входная дверь пока не поддавалась, но окна были атакованы с не меньшей силой, и ставни могли не выдержать.

"Как бы поступил на моем месте Портос? - сказал себе мушкетер. - Наш великан открыл бы двери, схватил в охапку первого попавшегося и, орудуя им, как палицей, разметал бы всю эту шайку. Честное слово, на это стоило бы поглядеть! Как жаль, что Портос теперь далеко отсюда!"

И д'Артаньян вздохнул.

"Итак, оставим Портоса. Что же сделал бы здесь Атос. Человек, благороднее и храбрее которого я не знаю. Он наверняка бы дрался столько, сколько смог, а увидев, что силы противников слишком значительны, дал бы себя арестовать и, не открывая своего имени, был бы препровожден... В самом деле - куда? А если сразу в Фор-Левек или в Бастилию?! Нет, я не Атос, я уже раздумываю о последствиях. Увы, метод Атоса не годится для меня еще и по той причине, что я сам в бегах, и кардинал вряд ли придет в восторг, узнав, что к Рошфору прибавилось еще два-три его человека. Положительно тактика Атоса мне тоже никак не подходит!"