Снова три мушкетера

- Вы можете мне объяснить, что за помрачение нашло на дю Пейра? Я не привык узнавать о происшествиях такого рода от короля. Он разговаривал со мной, как с нашкодившим мальчишкой, и, несомненно, имел на это право, если в том, что он рассказал мне, содержится хоть половина истины. Я спрашиваю вас: что произошло, отец Жозеф?!

Всегда зоркие глаза отца Жозефа затуманились. Ловкий интриган принял покаянный вид.

- К несчастью, я и сам лишь post factum <Задним/>(лат.)> узнал о том, что натворил этот болван дю Пейра.

- Вы сами принимали его на службу. Необходимо тщательнее отбирать кандидатуры. Я вами недоволен, отец Жозеф, - раздельно проговорил Ришелье. - Как могла произойти столь вопиющая нелепость? Вот к чему приводит излишняя торопливость - fectina lente <Спеши/>(лат.) - ср. тише едешь - дальше будешь.>, любезный!

- Мне не хотелось говорить, ваше высокопреосвященство, но... мне доложили, что покойный дю Пейра преследовал именно того, кого мы имели в виду...

- Объяснитесь, отец Жозеф! - сказал кардинал резко.

- Дю Пейра выследил того самого человека, который посетил особняк на улице Мюрсунтуа в Туре. Того самого человека, которого он неудачно пытался арестовать тогда и который скрылся от погони днем позже. Того человека, наконец, который не умер вчера за Люксембургом, хотя, по всем обстоятельствам, должен был погибнуть, но сам отправил на тот свет дю Пейра.

- И это был?

- Это был лейтенант королевских мушкетеров д'Артаньян.

Кардинал задумался.

- Тут что-то не сходится, - тихо проговорил он после долгого молчания. - Тот провел нас с помощью францисканского монаха. Он наверняка побывал в Туре и встретился с герцогиней - ведь ваши люди упустили ее в монастыре урсулинок...

- И тем не менее, ваше высокопреосвященство, дю Пейра передал мне, что он выследил интересующее нас лицо и собирался осуществить план, когда этот мушкетер будет возвращаться с дежурства. Он был абсолютно уверен в том, что это именно тот человек, который ускользнул от него в Туре.

На лицо Ришелье легла глубокая тень.

- Неужели он тоже знал?.. - прошептал он.

- Вы что-то сказали, ваше высокопреосвященство?

- Нет, - сказал кардинал. - Нет, ничего. Acta est fabula <Пьеса/>, все кончено (лат.).>, ничего не исправишь. Вы можете идти.

- А тобою, гасконец, я займусь всерьез, - прошептал кардинал, когда остался один. - Сначала я доберусь до твоего приятеля в сутане, а затем и до тебя. И если ты замешан в заговоре...

Ришелье не закончил фразы, но усы его снова воинственно топорщились, подобно пикам швейцарских гвардейцев.

Глава тридцать пятая

О том, как д'Артаньян следовал природе

Армия, предводительствуемая королем и кардиналом, снова выступала в поход. Мы уже кратко описали историческую подоплеку событий, из чего читателю ясно, что делать этого вторично мы не намерены.

Мушкетеры последовали за его величеством. Д'Артаньян же, приговоренный эскулапами к постельному режиму, оставался в Париже.

При расставании Атос уверил д'Артаньяна в том, что ему не следует слишком огорчаться по этому поводу:

- Вот увидите, любезный друг, если мы полтора года провозились с полумертвыми от голода ларошельцами, то теперь дело затянется и подавно. Вы скоро присоединитесь к нам, и вам еще основательно успеют надоесть все наши марши и контрмарши.

Они обнялись на прощание.

Проводив Атоса, д'Артаньян позвал Жемблу и приказал ему почистить мушкет и отполировать шпагу.

- Ты будешь заниматься этим каждый день, чтобы не потерять форму, сказал он.

Раны, которым наш гасконец сгоряча не придал большого значения, оказались весьма серьезными. Потерявшему много крови, ослабевшему д'Артаньяну оставалось лежать в постели и утешать себя тем, что дело могло окончиться значительно хуже.

Мы не беремся утверждать, знаком ли был мушкетер со знаменитым изречением своего соотечественника и современника Декарта "Cogito, ergo sum" <Я/>, следовательно, существую (лат.)>, но если наш герой и находил в этих словах источник дополнительного утешения, то, памятуя об отношении его к латыни, мы беремся предположить, что повторял он этот тезис по-французски.

Его высокопреосвященство действительно направил к постели больного своего врача, при виде которого лекарь г-на де Тревиля посоветовал д'Артаньяну скорее послать за священником для исповеди, так как, по его словам, отныне он слагает с себя всякую ответственность за его, д'Артаньяна, здоровье.

Врачебные консилиумы у его постели живо напомнили д'Артаньяну те дуэли, участником которых ему довелось побывать. Только вместо острых шпаг эскулапы использовали не менее остро отточенные языки.

- Полагаю, сударь, - говорил один из ученых мужей, - вам известно, насколько снадобье, прописанное вами, вредит натуре больного: наш подопечный имеет горячую и сухую конституцию и нуждается в холодных и влажных лекарствах и настоях, подобных белене.