Снова три мушкетера

- В лагере под Ла-Рошелью. Я отлично помню это, ваше высокопреосвященство.

- И что же? С тех пор вы ладите?

Рошфор молчал, не зная, что отвечать.

- Что же вы молчите, Рошфор?

- Нельзя сказать, ваше высокопреосвященство, что наши отношения хорошие, они - никакие. Мы избегаем встреч.

- Однако встречались же вы с тех пор?

- Боюсь, что не припомню точно, ваше высокопреосвященство.

- Что за вздор! По крайней мере дважды. Так ведь?

Кавалер молча кивнул.

- Простая логика. Первый раз для того, чтобы повздорить и условиться о месте и времени дуэли, а второй раз для самое дуэли, а следовательно, для того, чтобы нарушить эдикты.

Секретарь постарался незаметно покинуть палату кардинала, но Ришелье остановил его властным жестом.

- ...Гвардейцы роты господина Дюалье - шевалье де Юмбер, шевалье Фужерон и суб-лейтенант Бонфийон, - бесстрастно продолжил Ришелье, принудив секретаря снова взяться за перо.

- Отвечайте: так или нет, сударь? - обернулся к Рошфору кардинал.

- Вы прекрасно осведомлены, ваше высокопреосвященство, - мрачно отвечал Рошфор.

- Отлично, сударь. Значит, вы признаете, что вместе с господином д'Артаньяном нарушили указ о запрете дуэлей?

- К несчастью, это так.

- А в итоге?

- Я был ранен в руку, но не слишком серьезно.

- Так, что не отказались бы продолжить снова, чтобы рассчитаться за первую неудачу с лейтенантом мушкетеров?

- Ваше высокопреосвященство вынуждаете меня...

- Ну же, Рошфор?

- Мне приходится свидетельствовать против самого себя. Я дворянин, и наш спор с господином д'Артаньяном не закончен.

- Теперь вы высказались достаточно определенно, Рошфор.

Кардинал склонил голову набок.

- Можете идти, сегодня вы мне больше не понадобитесь, - сказал он секретарю. - И когда же вы... э... нарушили эдикты вместе с господином д'Артаньяном?

- Это случилось незадолго до того, как лейтенант получил отпуск, ваше высокопреосвященство.

- Вот как! А вам известно, что через несколько дней по возвращении из отпуска лейтенант был тяжело ранен? На него напали всемером.

- Да, ваше высокопреосвященство. Об этом говорили.

- Вот именно! Говорили, - нахмурился кардинал, вспомнив неприятную беседу с королем. - Я хочу, Рошфор, чтобы вы ответили мне - нет ли здесь связи?

- Ваше высокопреосвященство! Как вы можете так говорить?!

- Важно, как я думаю, Рошфор.

- В таком случае - как вы можете полагать...

- Успокойтесь, любезный, я вам верю. Но во всей этой истории мне не ясна одна вещь.

Рошфор хранил молчание, понимая, что его высокопоставленный собеседник и не ждет никаких вопросов.

- Мне необходимо узнать точно, где был гасконец во время своего отсутствия в Париже. Это во-первых. И виделся ли он перед отъездом с небезызвестным вам Арамисом. Это во-вторых. Молчите, сударь, сейчас говорю я. Есть люди, которые уже занялись этим вопросом, и, признаюсь, он меня занимает в большей степени, чем пьемонтцы, с которыми покончено и дорога в Ломбардию нам открыта, и почти в такой же степени, как испанцы, которых еще предстоит выкурить из Монферра и заставить снять осаду Казале. Я хочу, чтобы вы, Рошфор, приняли участие в выяснении обстоятельств этого дела. Можете привлечь графа де Варда - он, кажется, не имеет причин питать нежные чувства к нашему гасконцу. Вдобавок он ваш родственник. Необходимо выяснить, не путешествовал ли д'Артаньян в Тур по заданию своего друга или тех, кто за ним стоит. Также надо точно установить - видел ли он там известную особу, которая, без сомнения, предпочла бы сейчас находиться в Париже, ближе к своей царственной подруге.

Рошфор молча поклонился.

Глава тридцать седьмая

Поход

Как известно, между наступательным и оборонительным периодами войны существует глубокая разница. Ничто так не поднимает боевой дух солдат, как вид отступающего противника - его расстроенных рядов, готовых обратиться в бегство. Ощущение своего превосходства удваивает силы, и усталость уходит. Зимний ветер задувает уже не так свирепо, кровь быстрее бежит по жилам, и королевские штандарты горделиво реют над головами бодро продвигающегося вперед войска.

Напротив, отступающие угрюмы и молчаливы, в рядах пехоты не слышно веселых возгласов и просто громких голосов, подобных тем, что доносятся из стана победителей. На походных фурах и повозках стонут раненые, и не для всех хватает там места. Кавалерия рассыпалась по окрестным селениям и городкам, используя свое преимущество и не желая подвергаться опасности, и теперь рыщет по округе в поисках фуража для лошадей, попутно грабя мирных жителей, готовых считать, что военные действия немногим лучше эпидемии чумы.

Если все то, что мы здесь сказали о наступающем войске, с полным правом можно было отнести к французам, то последующие строки уместно употребить, описывая состояние испанского войска.

Испанцы отходили, стягивая свои силы в кулак. Их разрозненные отряды пока не в состоянии были сопротивляться стремительно приближавшимся королевским войскам.