Снова три мушкетера

- Вы ошибаетесь, капитан. Он избежал казни - в первый раз ему помогла... сама судьба, но его снова схватили. Во второй же раз его спасли... вы, капитан Ван Вейде.

- Я!?

- Именно.

- Что это значит?

- Это значит, что тот человек перед вами.

- Так вас все-таки не повесили, господин Кастельмор?!

- Мое имя - д'Артаньян.

Фламандец извлек из кармана обширный платок и утер им лицо.

- Вроде бы согрелся, - сказал он.

Эти слова разрядили обстановку. Полковник добродушно расхохотался и наполнил стаканы.

- Присоединяйтесь, капитан, - улыбаясь, пригласил д'Артаньян.

Фламандец не заставил себя долго упрашивать - он присоединился.

- Вы собираетесь меня о чем-то спросить, сударь, - сказал фламандец, когда стаканы были снова наполнены, а почтенный полковник вернулся к недоеденному поросенку. - А между тем я очень хотел бы задать один вопрос вам.

- Охотно отвечу на него, так как вас я буду выспрашивать долго.

- Тогда объясните мне, почему вы упомянули о своем спасении... с моей помощью. Ведь, отдавая приказ поднять якоря, я был уверен, что помочь вам невозможно.

- Нет ничего проще. Только, с вашего позволения, я коротко объясню полковнику, о чем мы говорим.

Фламандец утвердительно кивнул, отдавая должное учтивости д'Артаньяна, и в свою очередь принялся за жаркое. Мушкетер же тем временем посвятил рейтарского полковника в уже известную нам историю своих приключений в Ла-Рошели.

- Итак, - сказал д'Артаньян, закончив свой пересказ. - Теперь я могу ответить на ваш вопрос, капитан. Все дело объяснялось просто. Комендант сдал город, сам же он надеялся уплыть на фелуке, избежав позорной необходимости сдавать ключи от города победителям. Убедившись, что ее уже и след простыл, он испугался, что, увидев меня на виселице, мои мушкетеры сгоряча отправят его составить мне компанию. Комендант успел остановить казнь. И все благодаря вам, капитан. Не подними вы якоря той ночью болтаться бы мне утром на виселице.

- Так фыпьем же за своефременное отплытие! - подхватил полковник, поднимая стакан.

Предложенный тост вызвал всеобщее одобрение.

- А теперь, капитан, - обратился д'Артаньян к фламандцу, - вы должны рассказать мне обо всем, что случилось с вами. Не скрою также, что меня очень беспокоит судьба моего пропавшего слуги. Вы знаете, что с ним стало?

- Его зовут Планше?

- Да-да, это он.

- Некоторое время мы были с ним вместе.

- Он жив? Мне было бы чертовски жаль, если бы парень пострадал, тогда как я вышел сухим из воды.

- Планше сухим из воды не вышел - это уж точно, так как моя "Морская звезда" пошла ко дну в Бискайском заливе.

- Но вы целы и невредимы!

- Благодаря изобретательности вашего лакея и его неразговорчивого товарища.

- Гримо?!

- Вот именно. Этот молчун - сущий клад.

- Значит, они оба уплыли с вами из Ла-Рошели!

- Да, причем против своего желания.

- Каспадин д'Артаньян - не забыфайте об этой превосходно зашаренной свинине. Я отшень рекомендую ее фам, - вмешался полковник, чтобы слегка смягчить впечатление от опустошения, произведенного им на столе.

- Благодарю вас, сударь. Поросенок превосходный, - отметил д'Артаньян, успевавший всюду. - Однако я весь внимание, капитан.

Памятуя о том, что читающая публика не любит, когда автор повторяется, мы опустим первую часть повествования мужественного капитана Ван Вейде, в которой читателю и так все известно. Перейдем сразу ко второй. В изложении фламандца она выглядела так.

Когда оба француза бросились к пустым бочонкам, чтобы, связав их вместе с досками, соорудить плот, многие побежали за ними. Людей уже не надо было понукать, после того как они сообразили, в чем дело.

Боцман все еще бушевал, требуя, чтобы все дружно откачивали воду, однако его мало кто слушал. "Морская звезда" уже еле держалась на плаву, когда моряки спустили на воду шлюпку, почти на руках снесли в нее еле живых, падающих с ног от усталости ларошельцев, а сами собрались на самодельном плоту. Несколько членов экипажа сели в шлюпку, чтобы взяться за весла, когда стихия успокоится.

Плот оказался на редкость устойчивым и весело заплясал на волнах, рассеивая худшие опасения потерпевших кораблекрушение. Что же касается Планше и Гримо, то они немало гордились своей идеей и вели себя значительно лучше, чем это можно было ожидать, принимая во внимание все обстоятельства.

Капитан последним спрыгнул на островок спасения, где, не проронив ни звука, наблюдал за гибелью своего судна.

Шторм не утихал. Пенящиеся валы стремились захлестнуть странную конструкцию, сооруженную самым беспомощным и самым живучим из земных обитателей - человеком. Семеро мокрых, озябших людей мертвой хваткой вцепились в спасительный плот. Шлюпка исчезла в океане, и больше ее не видели.

Их подобрало судно Голландской Вест-Индской компании, которое в составе каравана из восьми-девяти таких же кораблей направлялось на остров Тортуга. Плавание окончилось удачно: корабль достиг гавани в южной части острова, не потеряв ни одного человека. Здесь были разгружены товары компании, а корабль отправился в Кюль-де-Сак, бухту на западе острова Эспаньола.

В этом месте д'Артаньян впервые перебил рассказчика: