Снова три мушкетера

- Ваш помощник говорил мне, что он бывал в тех краях.

Хитроумный гасконец хотел таким маневром заставить капитана приоткрыть завесу над его прошлым, так как помнил, что достойный Эвелин упоминал о долгих годах своих совместных плаваний с капитаном Ван Вейде.

- Я тоже, - сдержанно ответил капитан, раскуривая свою глиняную трубку.

Однако дальше этого дело не пошло.

- Осмотревшись на Тортуге, что, надо сказать, они сумели сделать очень быстро, - продолжал капитан, пуская колечки дыма, - оба ваших парня, Гримо и Планше, решили податься поближе к соотечественникам - во французскую колонию на острове Сен-Кристофер. Впрочем, перед тем, как они попытались осуществить эту идею, нам пришлось немного сцепиться с испанцами. И опять оба, хоть и не без дрожи в поджилках, выполнили все, что от них требовалось. Да, они не подвели.

- Ну так расскажите нам, как было дело! - воскликнул д'Артаньян, обрадованный добрыми известиями о Планше и Гримо.

- Та, та, конешно, расскашите! - поддержал его полковник, покачиваясь на скамье. Физиономия его приняла окраску, переходную между пурпурным и лиловым.

- Что я и делаю, господа, - заметил капитан с легким поклоном.

Затем он неторопливо продолжал:

- Испанцы, живущие на острове Эспаньола, частенько беспокоят французских и голландских колонистов на Тортуге. Они подозревают их в пособничестве буканьерам. Подозрения эти не лишены оснований, но не все колонисты, говорящие на языках, отличных от испанского, - пираты. Многие из них мирные плантаторы или охотники. Первые торговцы на Тортуге появились еще в 1598 году, и там повсеместно, где это позволяет почва, выращивают сахарный тростник и табак.

Однако у испанцев с колонистами на Тортуге старые счеты. Вот они и решили захватить форт вместе с губернатором острова и пушками. Эта фантазия пришла в их головы именно тогда, когда мы с моим помощником и тремя уцелевшими матросами да двумя вашими слугами только начали приходить в себя после всех передряг и осматриваться на берегу.

И вот в один прекрасный день, вернее - прекрасную ночь, на Тортугу приплывает голландский флибустьер, весьма уважаемый в тех краях господин, в котором я узнал старого знакомого. Он приносит весть, которая подняла среди ночи на ноги все население колонии, способное на этих ногах держаться. Этот голландец, имя которого я не стану называть, потому что оно все равно вам неизвестно и будет лучше, если таковым и останется, сообщает нам, что видел своими глазами большое судно с пушками и полтора десятка каноэ, битком набитых испанцами, которые плывут сюда. А надо сказать, что Тортугу от Эспаньолы отделяет пролив шириной в две мили. Поэтому скоро следовало ждать гостей. По словам голландца было ясно видно, что намерения у испанцев самые серьезные. А серьезные намерения в Вест-Индии, сударь, означают, что, пока не перережут всех, кто скрылся за ограду форта и кто не говорит по-испански, не успокоятся. Чтобы вы, господин д'Артаньян, не думали, что я сужу предвзято, могу сказать, что точно так же поступают французы и голландцы, если им случается напасть на какое-то испанское поселение. На войне, как на войне - это ваша французская поговорка, а в Карибском море война всех против всех идет постоянно. Правда, при этом ухитряются и торговать друг с другом.

- Сударь, - перебил словоохотливого капитана д'Артаньян. - Я вижу, что вино из погребка нашего хозяина уже оказало некоторое действие и на меня, и на вас, что же касается полковника, то он прикончил поросенка и, как видите, давно спит сном праведника. И вот в то время, как вам пришла охота поговорить, я сгораю от нетерпения узнать - что же сталось с моим слугой по имени Планше.

- Но ведь я и рассказываю вам обо всем но порядку, - с чисто фламандской методичностью отвечал капитан. - После четырех-пяти стаканчиков приятно раскурить трубку и побеседовать в тепле, разве не так?

- Совершенно верно, однако в беседе принимаете участие только вы, капитан. Где теперь Планше? Он жив, надеюсь?

- Вот этого я вам точно сказать не могу.

- Вот как? Отчего же?

- Потому что не знаю наверное.

- Что же с ним случилось?

- Но вы же сами не даете мне рассказать...

- Знаете, мне, кажется, пришла в голову удачная мысль!

- Какая же?

- Что, если вы поступите против правил и начнете свой рассказ... с конца?!

- С конца?!

- Вот именно!

- Но вы же ничего тогда не поймете!

- Это не беда, зато я узнаю что-нибудь о Планше.

- Сударь, я... э-э... немного выпил. Возможно, до меня не совсем доходит смысл ваших слов...

- Уверяю вас, любезный капитан Ван Вейде, что вы совершенно правильно меня поняли. Попробуйте-ка начать рассказывать с самого конца.

- Ну, будь по-вашему.

- Отлично. Итак?..

- Итак, они забрались в каноэ и улизнули под шумок.

- Кто забрался в каноэ? Кто улизнул под шумок?

- Да эти два парня - ваши Планше и Гримо, разумеется!

- С какой же стати им понадобилось забираться в каноэ?

Капитан, опорожнивший тем временем еще один-два стакана, помедлил с ответом. Д'Артаньян заметил, что, чем больше веселящей влаги поглощал фламандец, тем неторопливее становились его движения и речь.