Снова три мушкетера

— Могло бы не помочь и это, сударь. Если бы не капитан Ван Вейде и господин Эвелин. Им надоело праздно проводить время на этом дрянном островке, и они решили отправиться на Эспаньолу к своим старым знакомым тамошним морским разбойникам. Из числа этих разбойников был и тот голландец, что предупредил нас о движении испанцев на Тортугу.

Эспаньола — большой остров, сударь, не в пример Тортуте. Он достигает трехсот миль в окружности, и на нем живут не только испанцы. Там есть такие места, куда ни один испанец и носа не сунет.

И вот, воспользовавшись поднявшейся суматохой, шумом и пальбой, мы отплыли в ночное время. Тут как раз кстати пришлось каноэ, которое изготовили индейцы по заказу Гримо. Капитан и помощник уверенно ориентировались по звездам, и мы благополучно и без всяких происшествий достигли Эспаньолы и в скором времени присоединились к тем морским разбойникам, о которых я говорил раньше.

Глава пятьдесят четвертая Рассказ Планше: день пятый

— Судя по окрестностям, сударь, до Парижа не больше двух дней такого же аллюра, — обратился Планше к своему господину утром пятого дня их путешествия.

— Совершенно верно, — согласился мушкетер.

Солнце поглядывало на них с небосклона, придорожные деревья кивали им своими верхушками. И впервые с того момента, когда они покинули Клермон-Ферран, д'Артаньян ощутил вкус к жизни, свойственный его подвижной натуре.

— Наступило время рассказать о нашей жизни на Эспаньоле, — заявил Планше, также чувствовавший себя превосходно. — Я говорил, что остров велик. На нем много превосходных гаваней. Это и привлекает к нему пиратов, сударь. Мы направились к той, которую указал капитан Ван Вейде. Она располагалась между мысом Донья Мария и мысом Ле-Моль-Сен-Никола. Эта часть острова свободна от испанцев.

Что мне понравилось на Эспаньоле — это апельсины, сударь. На Тортуге они почему-то не растут. Я был также поражен обилием и разнообразием пальм. Там росли и совершенно громадные деревья, от ста двадцати до двухсот футов в вышину. Листьями пальм кроют хижины, а из сердцевины ствола приготовляют вино. Дерево спиливают примерно в трех или четырех футах от земли, на спиле делают надрез, и потихоньку в него набирается сок, весьма крепкий настоящее вино.

Есть там и пальмы, которые так и называются — винные. В высоту они значительно меньше — футов пятьдесят, от земли ствол их тонок, а примерно с середины раздувается, как добрый французский бочонок. Вот в этом-то утолщении и содержится вещество, вполне съедобное и даже приятное на вкус, а главное — пальмовый сок. Если дать ему перебродить, он становится крепче любого вина.

Среди буканьеров этот напиток очень распространен, и их редко увидишь вполне трезвыми в любое время суток.

Морские разбойники народ отчаянный и не слишком приятный. Особенно запомнился мне один голландец по имени Йоханн-Скелет. Как вы понимаете, сударь, настоящие имена у них не в ходу и они называют друг друга различными прозвищами.

— Ну, не одни только пираты дают людям прозвища, — заметил д'Артаньян.

— Ваша милость кого-то имеет в виду?

— Например, нашего Портоса. Ведь настоящее имя Мушкетона — Бонифаций.

— Правда, сударь?! — в восторге вскричал Планше. — Значит, этот дуралей зовется Бонифацием — ха-ха-ха, вот здорово!

Планше не сразу удалось успокоиться и вернуться к своему повествованию.

— Поначалу наша жизнь на Эспаньоле протекала гладко, сударь, все-таки продолжил он спустя немалое время. — Это происходило оттого, что мы прибыли на остров с господами Ван Вейде и Эвелином и считались их друзьями. Но скоро мы с Гримо убедились в том, что денег на обратную дорогу во Францию, живя с пиратами и буканьерами, не заработаешь. Никакой торговли они не ведут, а промышляют охотой на диких свиней и разбоем. Следовательно, мои услуги писца тут никому не пригодятся, даже в том случае, если я не пожалею самых первосортных чернил. Что же касается черепах, то буканьеры в них отлично разбираются и прекрасно умеют их ловить. Увидев это, Гримо приуныл. У меня тоже сделалась меланхолия, сударь.

Правда, нас кормили дичью, которой в лагере обычно хватало на всех с избытком, и поили пальмовым вином. Так что мы могли целыми днями греться на солнце и заниматься ничегонеделанием. Но такой образ жизни, может быть и не лишенный некоторой приятности, ни на шаг не приближал нас к Франции.

Наблюдая за пиратами, мы также поняли, что если хотим заработать какие-то средства, то должны вступить в их ряды и участвовать во всех их разбойничьих нападениях, чтобы затем, если повезет, получить свою законную долю при дележе добычи.

Из случайно услышанного разговора Ван Вейде и Эвелина я понял, что они не питают особого пристрастия к пиратскому образу жизни, но, имея среди разбойников старые связи, рассчитывают получить возможность завладеть судном, на котором можно будет попробовать возвратиться в Европу. Поэтому я решил ничего не предпринимать до поры до времени, поскольку наши интересы пока совпадают.