Снова три мушкетера

— Арест осуществляли не полицейские, ваше величество…

— А, тогда…

— А люди гораздо более подготовленные к такого рода делам. Это были профессионалы!

— И что же?

— Двое убитых и двое раненых. Дворянин скрылся, приставив к виску служанки герцогини заряженный пистолет.

— Его опознали?

— Не успели. Было темно, а человек, специально прибывший из Парижа для этой цели, погиб первым.

— Черт побери! — только и сумел проговорить король.

— Но шевалье дю Пейра хорошо рассмотрел этого дворянина. Прибыв в Париж сразу же после происшествия в Туре, он получил инструкцию устранить этого человека. Дело заключалось в том, что из других источников стало известно, что герцогине удалось встретиться с шевалье д'Эрбле. Нельзя было поручиться, что он не получил от нее каких-либо инструкций. С другой стороны, мы готовились выступить против испанцев, а затем и против Рогана. Они должны были потерпеть поражение, и так оно и случилось, ваше величество. Выведывать у этого д'Эрбле все, что он знает, было некогда. Кроме того, я сомневаюсь, чтобы он знал много.

Однако оставлять это дело безнаказанным было нельзя. Именно поэтому шевалье дю Пейра получил тот приказ, который он получил. Несостоявшийся аббат д'Эрбле должен был исчезнуть в ту ночь. Этого не случилось — орден бережет своих людей. Д'Эрбле исчез из Парижа, а дю Пейра погиб. Теперь вы понимаете, ваше величество?

— Признаться, герцог, я озадачен. Но ведь дю Пейра все перепутал. Он охотился за одним мушкетером, а напал на другого.

— Нет, ваше величество. Дю Пейра напал на того, за кем охотился. Конечно, это был не шевалье д'Эрбле, но ведь, как вы помните, единственный, кто знал Арамиса в лицо, погиб в Туре, а события развивались стремительно. Дю Пейра не успел разобраться в этом, и его ошибка стоила ему жизни. Но на улице Скверных Мальчишек он и его люди шли за тем, кто и был им нужен…

— Вы хотите сказать…

— Что дворянин, навестивший особняк герцогини в Туре и скрывавшийся от преследования, попутно уложив двоих и ранив еще нескольких, и господин д'Артаньян, оказавшийся в западне той роковой ночью, — одно и то же лицо.

Король застыл на месте, словно громом пораженный. Кардинал наблюдал за ним с тайным удовлетворением. Шахматная партия была отомщена.

Людовик колебался лишь мгновение. Затем он подошел к столу, взял со стола какую-то бумагу и набросал на ней дрожащей от гнева рукой несколько строк.

— Возьмите это, господин кардинал, — сказал король, протягивая бумагу Ришелье.

— Что это, ваше величество? — осведомился кардинал.

— Приказ об аресте и препровождении в Бастилию лейтенанта моих мушкетеров д'Артаньяна. Я прошу вас, герцог, распорядиться о немедленном расследовании всех обстоятельств этого дела. Если я еще проявляю какие-то колебания, впрочем, весьма естественные в отношении моего брата, принца королевской крови, и моей матери, то я не буду церемониться, когда речь идет о каком-то гасконце без рода и племени!

— Одно мгновение, ваше величество, — мягко сказал кардинал, чувствуя себя кукловодом, тянущим за веревочки свою марионетку и пребывающим на вершине блаженства оттого, что ему удалось снова занять эту, самую приятную для него, позицию. — Лишь мгновение, ваше величество. Позвольте мне сказать несколько слов в защиту господина д'Артаньяна.

— Проклятие! Не хочу ничего слушать! — вскричал Людовик, раздраженный вдвойне тем, что ему приходится выслушивать от кардинала слова заступничества за лейтенанта своих мушкетеров. — В конце концов — это мои гвардейцы, а не ваши, герцог. И сейчас мне вздумалось произвести кое-какие перестановки в рядах полка. Завтра утром господин де Тревиль получит мой приказ о назначении на вакантное место лейтенанта… скажем… скажем, господина де Феррюссака.

— Это не тот ли самый де Феррюссак, что в какой-то веселой компании срывал с прохожих плащи и наскочил по ошибке на господина де Бассомпьера?

— Вы и впрямь всеведущи, герцог. Признаться, я слышал что-то в этом роде… какую-то сплетню… У придворных щеголей только и на языке что слухи подобного рода, но имен я не знал…

— Это не слухи, ваше величество. Та история имела место в действительности. Впрочем, я ничего не хотел сказать плохого о шевалье де Феррюссаке. Наверняка ваше величество знает этого господина лучше, и из него, без сомнения, выйдет отличный лейтенант мушкетеров. Вот только…

— Что вы задумались, герцог?

— Вот только… о присвоении чина лейтенанта господину д'Артаньяну я ходатайствовал перед вами, ваше величество, после того, как шевалье отличился на поле боя, а после — проник в Ла-Рошель и, рискуя жизнью, способствовал ее скорейшей сдаче… а господин де Феррюссак пока…

— Я вижу, куда вы клоните, герцог. Конечно, вы правы, по обыкновению. За этим дворянином пока таких подвигов не числится… И история с сорванным плащом господина де Бассомпьера не прибавляет славы шевалье… раздраженно сказал король. — Ну что же — пусть это будет господин де Мерикур.