Снова три мушкетера

Итак, грек, несомненно, знал рецепт. Император был всецело захвачен идеей испробовать напиток, и мне оставалось только сдерживать его нетерпение.

Насколько я узнал характер киприота, он мог замкнуться и не открыл бы секрет даже под пытками. Верный мне человек выкрал средство из комнаты лейб-медика во время его отсутствия.

Прием эликсира, по слухам, опасен: любая ошибка в пропорциях между компонентами смеси могла оказаться смертельной. Поэтому император призвал Макропулоса и предъявил ему эликсир. Грек был умен и не стал изворачиваться. Он только предупредил императора, что не может ручаться за успешный исход дела. По словам Макропулоса, он почти всю жизнь шел к разгадке секрета «Золотого напитка». Несколько раз ему казалось, что он достиг цели, но снова и снова люди, дерзнувшие выпить его или принявшие его по принуждению, умирали в мучениях.

И тогда император приказал своему лейб-медику испробовать эликсир бессмертия на своей дочери. У Макропулоса была дочь, ее звали Елена. Она была божественно красива.

Должно быть, так выглядела языческая богиня древних греков, рожденная на том же острове, что и сама Елена Макропулос.[47]

Да, сеньоры, я, как и другие, был очарован красотой этой девушки homo sum: humani nil a me alienum puto.[48] Но именно я подал императору эту идею. Я понимал, что грек сделает все, чтобы Елена выпила смесь, составленную в строжайшем соответствии с тайными указаниями иоаннитов. Тогда и император без страха мог бы сделать попытку шагнуть в бессмертие. Но главное — рецепт был бы в наших руках. Действенный рецепт. Важно было заставить Макропулоса сознаться в том, что средство найдено и оно действует. Ради этого мне пришлось сделать его дочь заложницей.

Лейб-медик понял, что Елене Макропулос суждено или умереть, или жить вечно. Он поседел за сутки. Стал белым, как снег. Но дал дочери эликсир. Трое суток ее жизнь была на волоске. Я молил Творца, чтобы он даровал девушке жизнь; думаю, грек делал то же самое.

На четвертые сутки Елена Макропулос встала с постели. Она была абсолютно здорова и стала еще красивее, если это только можно представить. Наше ex iuvantidus[49] окончилось благополучно. Однако следовало еще убедиться в том, что снадобье Макропулоса действительно способно продлевать жизнь на долгие годы.

К сожалению, император Рудольф, этот истинный поборник нашей святой веры и борец с ересями, чувствовал себя все хуже и хуже. Он не имел времени ждать. Кроме того — престол зашатался. Эрцгерцогини признали императором младшего брата кайзера — Матвея. Началась смута.

Император настаивал на приеме эликсира; я, как мог, уговаривал его выждать еще, наблюдая за Еленой. Я не спускал с нее глаз: она только хорошела все эти годы. Флакон с «Золотым напитком» император берег, как зеницу ока. Наконец я решился.

Результат вам известен. Император Рудольф Второй умер. Наверное, проклятый Макропулос все же сумел что-то добавить во флакон. Я до сих пор не знаю, как ему это удалось.

Впрочем, может быть, все дело объясняется проще. Елена справилась с трехдневной лихорадкой потому, что ее организм был молод и крепок, а император, с его пошатнувшимся здоровьем и преклонным возрастом, просто не смог выдержать последнее испытание на пути к вечности.

С тех пор минуло почти двадцать лет.

Воинство Христово не упускает из виду гречанку — годы не властны над ней. К сожалению, Иеронимус Макропулос более недоступен для нас.

— Вам следовало попытаться сразу, тогда же выжать из него рецепт эликсира, — заметил ректор коллегиума.

— Это было невозможно.

— Пытки развязывают языки, — возразил иезуит.

— Но не этому человеку. Я хорошо понял это, живя с ним под одной крышей императорского дворца.

Дон Бонавентура устало прикрыл глаза и помолчал. Рассказ утомил его.

— Но не для того, чтобы рассказывать истории двадцатилетней давности, я проделал этот долгий путь, — продолжал он. — Я хочу видеть молодого человека, сменившего мундир на рясу. Монаха вашего монастыря.

— Это легко устроить, мастер. Но какая существует связь между нашим неофитом и этой историей?

— Прямая. В роду Роганов, о чем, быть может, вам неизвестно, господа, были и рыцари Мальтийского ордена. И Генрих Роган знает если не весь рецепт целиком, то, во всяком случае, очень много для того, чтобы попытаться овладеть этой тайной. Ни я, ни другие члены Совета, не сомневаемся, что все, что известно Генриху Рогану, известно и Марии Роган-Монтанзон. Но дело даже не в этом. Верные служители воинства Христова не упускали из вида Елену Макропулос в ее странствиях по Европе. Несколько лет назад она познакомилась с герцогиней де Шеврез.

Несмотря на умение владеть собой, настоятель монастыря заметно вздрогнул. Ректор коллегиума придвинулся ближе к испанцу, как бы боясь пропустить даже одно слово.

— Да! Они встретились и понравились одна другой. Это, без сомнения, родственные души. Эти женщины созданы самим Дьяволом на погибель всем, кто встречает их на своем пути.

— Знала ли Елена Макропулос секрет мальтийцев?