Снова три мушкетера

— Что сначит пропало, плут?! — эхом откликнулся толстяк. — Я прикашу моим молотцам насадить тебя на фертел, как свинью, и сашарить на метленном окне!

— О каком окне здесь толкуют? — раздалось позади. — В этом дрянном кабачке и окон-то не разглядишь — видно, все они мухами засижены. Эй, трактирщик — вина мне самого хорошего да подбрось поленьев в очаг — огонь почти погас, а я промерз до костей, они так и стучат друг о дружку!

В харчевне появилось новое лицо, которое отвлекло внимание рейтарского полковника и д'Артаньяна, избавив тем самым хозяина от дополнительных неприятностей.

Глава тридцать восьмая, В которой полковник обедает, капитан рассказывает, а д'Артаньян узнает новости о Планше

— Это фы говорите оп окне, люпезный! А я гофорю, оп окне, по-моему, это дфе совершенно разные фещи, — сердито откликнулся полковник.

— Латно, пусть путет по-фашему, — отвечал вновь прибывший. — Только пусть мне подадут что-нибудь поесть. Верно, это ваши подчиненные поджаривают на дворе аппетитных поросят?

— Фы нефежа, люпезный, и фам тут не место, — отвечал рейтар, разгневанный тем, что незнакомец передразнивает его. — Фы и сами-то говорите по-французски хуше турка!

— Турки редко говорят по-французски, как, впрочем, и по-немецки, примирительно заметил незнакомец. — Однако вы правы, я не француз, а фламандец.

— Тогда фот что я скажу фам, каспадин! Фы терпите испанцев, а мы с ними теремся, и фам тут не место! — повторил полковник, наливаясь краской.

— Мы их вовсе не терпим, а боремся с ними, как умеем. Моя бедная родина скоро сбросит испанское иго, — помрачнев, проговорил фламандец в ответ. — И сколько бы король Филипп и его герцог Оливарец ни слали к нам своих генералов, все они рано или поздно кончат плохо. А сюда я приехал из свободных Нидерландов от имени штатгальтера Фридриха-Генриха и его лучшего генерала Отто фон Гента с поручением к первому министру Франции. Если же это вам угодно, каспадин, — с мрачной веселостью продолжал курьер штатгальтера, — то я к вашим услугам.

Произнеся эти слова, сулившие немедленную дуэль с решительным рейтаром, приезжий сбросил плащ и войлочную шляпу, укрывавшую его лицо, и приготовился к схватке.

— Черт возьми! Да это же капитан Ван Вейде собственной персоной! неожиданно раздался голос д'Артаньяна, до сих пор хранившего молчание и со сдержанным интересом следившего за развитием событий.

Фламандец, собравшийся было вынуть клинок из ножен, потому что толстяк-полковник уже выбрался из-за стола и распрямился во весь свой рост с видом весьма воинственным, бросил удивленный взгляд на д'Артаньяна, видимо, не узнавая его.

— Капитан Ван Вейде на суше! — продолжал д'Артаньян. — Вот так встреча! Как хотите, капитан, но я должен задать вам несколько вопросов.

— Teufel![25] — воскликнул полковник. — Фы снаете этого шеловека?!

— Еще бы, — так же экспрессивно отвечал д'Артаньян. — И он мне очень нужен.

— Шаль, — флегматично отвечал рейтар. Видно, полковник был отходчив. Я пыло совсем сопрался проткнуть этого молотшика, но раз он фам нужен…

В это мгновение капитан Ван Вейде наконец узнал д'Артаньяна. Его лицо отразило сложные чувства.

— Я встречал человека, очень похожего на вас, сударь, — ответил он спокойным тоном, но видно было, что спокойствие давалось ему нелегко. — Но тот был повешен в прошлом году по приказу коменданта Ла-Рошели перед сдачей города.

— Вы ошибаетесь, капитан. Он избежал казни — в первый раз ему помогла… сама судьба, но его снова схватили. Во второй же раз его спасли… вы, капитан Ван Вейде.

— Я!?

— Именно.

— Что это значит?

— Это значит, что тот человек перед вами.

— Так вас все-таки не повесили, господин Кастельмор?!

— Мое имя — д'Артаньян.

Фламандец извлек из кармана обширный платок и утер им лицо.

— Вроде бы согрелся, — сказал он.

Эти слова разрядили обстановку. Полковник добродушно расхохотался и наполнил стаканы.

— Присоединяйтесь, капитан, — улыбаясь, пригласил д'Артаньян.

Фламандец не заставил себя долго упрашивать — он присоединился.

— Вы собираетесь меня о чем-то спросить, сударь, — сказал фламандец, когда стаканы были снова наполнены, а почтенный полковник вернулся к недоеденному поросенку. — А между тем я очень хотел бы задать один вопрос вам.

— Охотно отвечу на него, так как вас я буду выспрашивать долго.

— Тогда объясните мне, почему вы упомянули о своем спасении… с моей помощью. Ведь, отдавая приказ поднять якоря, я был уверен, что помочь вам невозможно.

— Нет ничего проще. Только, с вашего позволения, я коротко объясню полковнику, о чем мы говорим.

Фламандец утвердительно кивнул, отдавая должное учтивости д'Артаньяна, и в свою очередь принялся за жаркое. Мушкетер же тем временем посвятил рейтарского полковника в уже известную нам историю своих приключений в Ла-Рошели.