Снова в моем сердце

Как ни странно, Алекс не издала ни звука. И это внезапное молчание подействовало на Джеймса как холодный душ. Он боялся взглянуть в ее сторону. Сегодня она была одета соответственно ситуации: брюки и туфли на низком каблуке больше подходили для прогулки по полям. И хотя Алекс едва доставала макушкой ему до плеча, стойкости и упорства этого маленького создания хватило бы на десяток мужчин. Джеймс так хорошо знал ее, что понимал: она никогда не смирится.

– Почему? – наконец спросила Алекс.

– Потому что я больше этим не занимаюсь.

– Мог бы сделать исключение… по старой памяти.

Джеймс подавил смешок. Именно помня о прежнем, ему нужно твердо стоять на своем и отказаться. Если вчера он еще сомневался, то бессонная ночь окончательно убедила его: связываться с Алекс – все равно что пускаться в опасное плавание. Черт, стоило ей появиться, и спокойной, размеренной жизни Джеймса пришел конец.

– Я знаю одного толкового тренера, – сказал он Куинни, – одного из лучших в здешних краях. Правда, он не берет новичков, но я замолвлю словечко.

– Ну почему ты такой? – Алекс, с досадой всплеснув руками, шагнула вперед и встала перед ним. Джеймсу ничего не оставалось, как выслушать ее. – Впрочем, ты всегда был упрямым.

– А ты всегда слишком много болтала.

– Только потому, что ты никогда меня не слушал.

– Возможно, ты никогда не говорила ничего разумного.

– Мама! Мистер Маклинток! Пожалуйста!

Взрослые обернулись. Сидя в седле, Куинни смущенно смотрела на них.

– Мама, ну в самом деле, оставь. – Она бросила на мать строгий взгляд и повернулась к Джеймсу: – Извините, мистер Маклинток. С ней это бывает. Все в порядке, честно. Я понимаю. Поверьте, ваша рекомендация значит для меня очень много. – Она выпрямилась в седле и разобрала поводья, потом посмотрела на мать: – Я отведу Клэнси. Встретимся у машины, хорошо?

Алекс прикусила губу и молча кивнула, глядя вслед дочери. Затем перевела глаза на Джеймса. Она была так уверена, что он согласится помочь, как только увидит Куинни в седле, более того, сделала на это ставку.

– Почему? – В тоне Алекс звучали удивление и полная растерянность.

– Потому что я не…

– Да, знаю. Ты больше не занимаешься подобными делами. – Тон Алекс смягчился, у нее не было оснований не доверять ему. – Но, Джеймс, прежде ты всегда стремился помочь. Разве ты больше не помогаешь людям?

Джеймс смотрел поверх ее плеча на бесконечные зеленые поля, простирающиеся до подножия холмов. Алекс догадалась, что задела его за живое. Но она так хотела, чтобы он согласился помочь Куинни, как еще ничего в жизни. Дочь рассчитывает на нее.

Алекс все эти годы помнила последние слова Джеймса о том, чтобы она пришла, если ей потребуется помощь, и часто задумывалась, сможет ли когда-нибудь пренебречь гордостью и воспользоваться этим предложением. Правда, ее теперешний приход был отчасти вынужденным шантажом, скорее свойственным прежней Алекс.

Ее сердце заколотилось. Неужели она так и уйдет ни с чем? Алекс охватила паника. Ведь это не ее прихоть, от этого зависит безопасность ее дочери. Алекс схватила Джеймса за плечо. Его мускулы напряглись от ее прикосновения.

– Пожалуйста, – прошептала она. Джеймс взглянул на нее так, что по спине у нее побежали мурашки. – Наверное, между нами было немало всяких раздоров, и я не стала бы просить тебя сделать одолжение мне, но прошу, помоги Куинни.

Их взгляды встретились, и у Алекс подкосились колени. Она никогда не замечала, какие красивые у Джеймса глаза, синие-синие, а золотистый загар еще более подчеркивал их глубину. Темные волосы все так же падают на воротник рубашки, он по-прежнему носит на шее массивную медную цепочку. Джеймс был выше ее на целую голову, и от этого она казалась до смешного маленькой и хрупкой.

Алекс привыкла к самостоятельности и не нуждалась ни в чьей защите, но если бы ей понадобился защитник, то, безусловно, никого, кроме Джеймса, она не видела в этой роли.

Потрясающе! У Джеймса какая-то удивительная аура, которая особым образом воздействует на женщин и влечет их в его объятия.

– Лекси, – спокойно сказал он, – не думаю, что этот номер пройдет.

Алекс облизнула губы, стараясь вспомнить, о чем они говорили. Вроде бы о том, что произошло между ними. У нее упало сердце, когда она сообразила, что Джеймс не намерен тренировать Куинни, и все по ее вине. Прямолинейность и глупость, проявленные в юности, теперь оставят дочь без наставника.

– Но все-таки объясни, почему? – почти нежно спросила Алекс, не желая вникать в подробности, а надеясь услышать, что в его отказе виновата она. – Объясни, и я больше не буду просить.

Джеймс выругался и отвернулся. Как ему объяснить то, что он сам толком не понимает? Он все еще что-то испытывал к Алекс, но что? Похоть? Раздражение? Заниматься с Куинни – значит находиться в близком контакте с Алекс, а это до смерти пугало его.

– Есть вещи, которых ты не поймешь, – начал он, – причины, убеждающие меня не впутываться в это…

– Бизнес?

– Нет, не бизнес.

– Что-то личное?