Снова влюбляюсь в тебя

Фрэнки приходила сюда каждый день, что было своеобразным самоистязанием, но она ничего не могла поделать с собой. Она наказывала себя за то, что была недостаточно хорошей для Габриэля, недостаточно идеальной, чтобы подобрать ключ к его сердцу. Может, следовало признаться ему в своих чувствах. Сказать, что она любит его.

Только какой в этом смысл? Ведь ее чувства не были взаимными, и он видел в ней всего лишь винтик в машине его приносящей многомиллионные прибыли компании. И воспользовался ею, чтобы избавиться от всего, что представляло собой его скандальное происхождение. Конечно, он поступил очень благородно, когда спас ее от финансовой катастрофы, но он делал это ради ее отца, не ради нее самой. Габриэль слишком стыдился своего прошлого, чтобы открыть свое сердце Фрэнки или кому‑то другому. И он с такой легкостью отпустил ее. Словно она была гостем, который злоупотребил гостеприимством хозяина дома.

А она так жаждала его любви.

Габриэль вернулся домой после очередного бессмысленного рабочего дня и обнаружил в гостиной Карли, развалившуюся на диване с коробкой пиццы. Она еще не знала о том, что он расстался с Фрэнки, потому что ему не хотелось говорить об этом. Слышать эти слова, видеть их написанными было бы слишком невыносимо.

Габриэль все еще привыкал к тишине. К пустоте. К одиночеству. Возвращаясь с работы, он бродил по вилле, теперь напоминавшей ему закрытый на выходной день музей с портретами на стенах и мраморными статуями, смотревшими на него с осуждением и упреком. «Как ты мог отпустить ее?» Воздух, казалось, звенел от их недовольства и разочарования, которые испытывал сам Габриэль.

Разочарования и его старого друга стыда.

— Где Фрэнки? — спросила Карли.

Он взглянул на нее и прошел мимо на кухню, чтобы налить себе чего‑нибудь покрепче.

— Не спрашивай.

Она уронила кусок пиццы, словно та внезапно обожгла ей пальцы.

— Хочешь сказать… она бросила тебя? — На ее лице отразилось такое потрясение, что он испытал извращенное желание поздравить себя с удавшейся ролью любящего мужа. Он оказался таким убедительным, что готов был поверить в это сам.

— Ага. И это все, что я могу тебе сказать, так что не надо…

— Но это же безумие. — Карли вскочила с дивана и приблизилась к Габриэлю. — Почему ты дал ей уйти?

Действительно. Почему? Без нее он чувствовал себя таким несчастным. Не мог сосредоточиться на работе и на всем остальном. Не мог ни есть, ни спать. Стал похож на зомби с зияющей пустотой внутри, которую ничто не могло заполнить. Служащие его офиса грозились уволиться из‑за его ставшего несносным характера.

— Послушай, я не хочу говорить об этом.

— Зато я хочу, — скрестив руки на груди, возразила сестра. — Габриэль, она создана для тебя. Ты сам знаешь. Я поняла это, стоило мне увидеть ее.

— А я думал, ты вела себя грубо с ней, когда вы познакомились.

— Что с того? — пожала плечами Карли. — Речь не об этом. А о том, что она любит тебя. Она сама мне сказала.

— Она притворялась. Мы оба притворялись. Я расплатился с долгами ее отца в обмен на то, чтобы она стала моей женой на год и я мог заключить одну очень важную сделку.

— Что? — не поверила своим ушам Карли.

— Да, звучит немного безумно, — скривился Габриэль.

— Она не притворялась. И ты тоже. Ты просто слеп или чертовски упрям, чтобы признать это.

Неужели она говорила правду? Габриэль никогда не обращал внимания на свои чувства. Он обычно прятал их, пока они не исчезали без следа. Но теперь они отказывались исчезать и становились все сильнее и настойчиво требовали, чтобы их признали и воздали им должное. Они теснили грудь Габриэля, отчего ему становилось трудно дышать.

Нужно немедленно разыскать Фрэнки и признаться в том, что он чувствовал по отношению к ней. С самого начала. Разве не поэтому он ждал целых четыре года, чтобы сделать ее своей? Только любила ли она его? По‑настоящему? Возможно ли, чтобы она любила его хотя бы вполовину так сильно, как он любил ее?

— Ты справишься, если я оставлю тебя одну и улечу в Лондон? — спросил Габриэль, схватив Карли за руки, и удивился, что его голос прозвучал спокойно, а не как у блеющего влюбленного идиота.

— Конечно, — просияла она. — Хватит переживать за меня. Я познакомилась с чудесным парнем. Он надежный и заботливый, и мне не терпится познакомить вас. Но сначала ты должен уладить свои дела.

— Крошка моя, я не могу не переживать за тебя. — Он крепко обнял ее и поцеловал в макушку. — Я не хочу потерять тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли?

Карли высвободилась из его объятий и шутливо ударила его по руке.

— Лучше поторопись, а то Фрэнки влюбится в другого.

Только через его труп.

Она снова зависала в своем кафе, наблюдая за окружающими, и почти не притронулась к еде, с отвращением отодвинув от себя тарелку. Одиночество придавливало ее к земле, забирая все ее душевные силы, и она чувствовала себя почти что больной от этой неразделенной любви. Не прошло ни одного дня, чтобы она не думала о Габриэле. А по ночам она то и дело просыпалась оттого, что тянулась к нему, но только безуспешно, потому что его не было рядом.

— Можно присесть?