Сновида

— Нет. Друг со своей девушкой справились с этой проблемой. Она поняла, что зря боялась показать свою настоящую внешность и теперь у них всё хорошо. Со вторым ребёнком всё получилось и они счастливые родители. Да и восстанавливать нашу популяцию не имеет смысла. Нас достаточное количество. Проблема в другом. Помимо хорошего, браслеты имеет и одно отрицательное свойство. Он лишает метаморфа способности к регенерации, и мы становимся уязвимы. Мы можем и заболеть, а также нас можно убить. Вот это и опасно. Когда алхимик умер, та девушка тоже приняла решение умереть. Их сын был уже взрослым и стал единоличным владельцев тех браслетов. Чуть позже он присоединился к нашему Совету, следящему за надлежащим исполнением Кодекса и эти браслеты стали применяться для разных нужд. Например, чтобы помочь уйти из жизни уставшему от неё метаморфу. Или чтобы наказать провинившегося, не соблюдающего Кодекс. Или чтобы удерживать нужный образ продолжительное время… В общем, для нас эти браслеты вещь нужная и полезная. Но когда они попадают не в те руки, это чревато ужасными последствиями. А в нашем случае это вообще чуть ли не катастрофа. Есть такой метаморф Аламан. Молодой, своевольный и не желающий подчиняться Совету и жить по Кодексу. Мы живём, не привлекая излишнего внимания людей, не наглеем и стараемся не причинять им физический вред. А вот Аламан совершенно не умеет держать себя в руках. Он возомнил себя высшим существом, сколотил себе команду единомышленников и развлекается. То направится в зону боевого конфликта и там во всю демонстрирует свои способности, то берётся исполнять роль киллера, убивая тех людей, до которых обычные убийцы не могут добраться, а то превращается в какую-нибудь знаменитую личность и начинает дебоширить. В общем, особо не скрывает наше существование. И дошло до того, что нами заинтересовались некоторые спецслужбы и учёные, работающие на них. Мы, как можем, сглаживаем этот интерес, но постоянно так продолжаться не должно. Однажды всё выплывет наружу, если Аламана не остановись. Совет уже вынес ему смертный приговор за нарушение Кодекса. Только вот исполнить его невозможно, потому что браслеты у нас выкрали. Тот сновида, что сделал это, ненавидит нас всех, и использует браслеты, чтобы убивать матаморфов, причём, всех подряд. А подобраться к нему мы не можем даже с нашими способностями. Он не выходит за территорию своего особняка, а всякий входящий проверяется на стольких уровнях, что это полностью исключает проникновение метаморфов в его дом. Только другому сновиде под силу вернуть браслеты. Так что, они изначально изготавливались для нас и принадлежали нам, а значит, это не воровство.

— Понятно, — ответила я, обдумывая узнанное и чувствуя недоверие к словам. — Наверное, та девушка, для которой делались браслеты, сильно любила своего алхимика, если готова была принять чужую внешность, а потом и уйти из жизни… Ой, подожди, а если вы способны к регенерации, то и живёте… Как долго?

— Этого ответа никто из нас не знает, — мужчина развёл руками. — Говорят, что мы можем умирать от переполнения памяти из-за прожитых столетий и образов, которые копируем. Но никто лично не видел такого метаморфа. Мы сами принимаем решение умереть. Где-то после тысячи лет мы просто устаём жить. Хотя встречаются и такие, кому уже около двух тысяч лет. Всё зависит от характера и целей.

— Ясно, — пробормотала я и украдкой посмотрела на мужчину. Было очень интересно узнать сколько ему лет, но спрашивать почему-то было неудобно, поэтому я решила задать другой вопрос: — Только без обид, но кое-что меня смущает. Вот вы сказали, что тот сновида не выходит из дома, браслеты вроде как при нём, на метаморфов по-другому мы воздействовать не может, так как он их убивает, а?

— Не доверяешь моему рассказу? — сразу понял мужчина, но судя по улыбке его это не обидело. Однако улыбка быстро сошла с его лица, и он нахмурился: — Вот и для нас это загадка, как он убивает. Но метаморфы гибнут.

— А почему вы именно ко мне обратились за помощью? Вы хорошо знаете способности сновид и говорили, что работали уже с ними. Так почему не попросить помощи у них? — как можно спокойнее спросила я. — Может, я вообще не хочу вмешиваться в ваши дела? И желаю только одного — вылечиться и стать нормальным человеком.

— Не считая Салазара, укравшего браслеты, ты единственная известная нам сновида. Салазар убил всех, чтобы его не обокрали. К сожалению, мы поздно поняли, почему сновиды умирают, и не смогли их защитить…

— Ужас…, — прошептала я.

— Ужас не в этом, а в том, что он может убить и тебя. Пока он не знает о твоём существовании, но однажды обязательно найдёт, и мы единственные, кто может тебя спасти…

— Так может мне вообще не стоит лезть в это дело, чтобы он и дальше обо мне не знал? — сухо спросила я. — Как только я заберу для вас браслеты, если вообще способна на такое, он узнает о моём существовании, и вряд ли вы меня спасёте.