Сновидение в бодрствовании

В то утро, встав с постели, я какое-то время спокойно сидел, глядя в окно на горы. Что-то во мне менялось. Я писал: «Я — это не я, а правовая система, я сам и мои оппоненты — все вместе. Правовая система настаивает на законах ОР, хотя мое маленькое «я» ненавидит законы. Спасибо Богу за этого соседа. Ага! Теперь я вспоминаю. Я — это противостоящий мне сосед, который привнес все это в сознание. Я — это мое маленькое «я», считавшее себя лучше соседа и судебной системы».

Шокированный своими наблюдениями, я продолжал: «Мое маленькое «я» нуждается в Большом «Я», чтобы пробуждаться. Мое Большое «Я» использует страдание маленького, чтобы заново открывать Себя. Ха! Я догадываюсь, что писал эту книгу, чтобы напомнить себе об этих вещах. Я учитель и учащийся, автор и читатель, я сам и мой оппонент». Как только я ощутил это, я достиг состояния миролюбия.

Когда вы близки к нему, алмаз осознаваемого сновидения — это удовольствие. Еще до того, как вы должны явиться в суд, до того, как вы в первый раз в жизни должны подвергнуться перекрестному допросу, все события уже случились. Вы — атмосфера конфликта и ее создатель. Алмаз осознаваемости, 24-часовое Осознаваемое Сновидение говорит вам, что эта напряженная атмосфера совершенна; Оно создало конфликт. Оно создало эту судебную систему, соседа, автора, читателя, и напуганного и рассерженного меня. Все это дает мне шанс служить вашему Большому «Я», заглянув в его внушающее благоговение присутствие.

Мой отчет продолжался: «Я освободился от своих навязчивых страхов, чувствуя себя отстраненным, оделся и поехал в суд. Во время поездки по пустынной дороге, всего за несколько минут перед тем, как подъехать к зданию суда, я оказался очарованным прекрасным горным пейзажем. Странным образом, я чувствовал себя хорошо. В этом состоянии все было прекрасно. Все, что бы ни случилось, также должно было быть прекрасно. Я ожидал того, что произойдет; я больше не был привязан к победе или проигрышу. У меня было сверхъестественное ощущение, будто я уже выиграл нечто такое, что никогда не смог бы потерять, и потерял нечто — свое маленькое «я» — которое я, возможно, никогда себе не верну.

Помню, что я думал про себя: «Ага! Возможно, это то, что переживал монах, когда за ним гнался тигр (см. историю в конце главы 3). Он добежал до края скалы, прыгнул, ухватился за кустик, а затем увидел землянику и восхитился ей. Я без конца смеялся, когда первый раз писал эту историю. Только теперь я полностью осознал, что это была и моя история. Во всяком случае, в своих записках я обнаруживаю следующую фразу: «Хотя я испытываю отвращение к тому, в чем я должен участвовать, одновременно я чувствую, что так оно и должно быть». В тот момент я пробудился, и мне нравилась вся эта кутерьма. Жизнь не могла бы быть более совершенной!

Какое подлинное наслаждение иметь возможность обладать осознаваемостью и быть сознательным. Мое Большое «Я» знает, что для меня и для каждого из нас неприятности, в которые мы попадаем — это, в каком-то смысле, то, что надо, даже если это судебный процесс. Понимание этого снова и снова — это всегда понимание в самый первый раз.

Если вы в беде, старайтесь сознательно изучить проблему. Сперва боритесь с неприятностью, сопротивляйтесь ей, и старайтесь от нее избавиться. Затем замечайте невозможное поле, из которого возникают ваши проблемы, добирайтесь до центра мандалы. Пробуйте ощущать это поле; становитесь его различными частями, чувствуйте, что происходит. Рассматривайте себя и других на сцене в большом спектакле. Замечайте, что вы сделали другому, и что сделали вам. Делайте то, что вы должны делать, и понимайте, что другие тоже делают то, что они должны делать. Можете ли вы воспринимать себя самого и всех других как спицы великой мандалы?

Это напоминает мне о великом ирландском драматурге Оскаре Уайльде. Когда его обвинили в гомосексуализме и допрашивали в суде о его взаимоотношениях, он, встретившись со своими прежними любовниками, выступившими против него (после того, как им за это заплатили) сказал: «Их яд — это часть их совершенства».

Теперь я понимаю его заявление. Любой, даже тот, кто внушает вам наибольшее отвращение, совершенен в смысле чувственного опыта, в смысле того, что он составляет часть вашего Большого «Я», снова пробуждающегося к самому себе. Когда вы обладаете осознаваемостью, то испытываете сочувствие не только с своему собственному повелению, но и к тому, кто вас предал. В конце концов, вы являетесь «другим» в той же мере, в какой не являетесь им.