Сновидение

– Фредерик попросил тебя скрыть этот стержень, прежде чем мы войдем в зал вскрытий, да? И тогда ты… отделил ногу от тела. Боже мой… Не говори мне, что это он, Эрман. Не говори, что это Фредерик выпустил пулю в голову моего отца, что он разбил ему лицо домкратом, а потом попросту сбросил в реку.

Эрман подошел к ней:

– Тебе нехорошо, ты бы лучше…

– Те два трупа, которыми заменили мою дочь и моего отца, они были из твоих чертовых ящиков морга, да? Моя Леа в руках Фредди уже больше полугода! А ты – ты все знал!

Судмедэксперт был теперь лишь тенью самого себя. Он протяжно вздохнул, словно смирившись:

– Что тебе известно?

– Что мой отец скрывался от типов, которые хотели его убить. Что он промышлял наркоторговлей и что больше тридцати килограммов кокаина были зарыты в лесу недалеко отсюда. Что он опоил нас пропидолом, Леа и меня, в ночь аварии. Что он хотел, чтобы все считали его и мою дочь мертвыми…

Медик несколько секунд помолчал.

– Тебя вряд ли утешит, если я скажу, что мне не дает покоя эта история, что я не сплю ночами, что… каждый день, когда сюда заходит полицейский, я только что не обделываюсь от страха, что это за мной, что все кончено, и в то же время мне хочется все рассказать. Потому что я так больше не могу.

Он покачал головой.

– Эта история так скверно обернулась… Это был всего лишь вопрос времени. И кажется, время пришло.

Он долго смотрел на рамку с фотографией на своем столе. Потом поднял глаза на свою собеседницу:

– Я расскажу тебе правду.

81

– Все началось вечером четвертого декабря, за два дня до аварии. Брат пришел ко мне в зал вскрытий. Я был завален работой: в начале недели мы получили двадцать шесть трупов в результате пожара в многоэтажном доме в Южном Лилле. Бойня, да и только. Дети, родители – они даже не проснулись, отравленные токсичными газами. Были и сгоревшие, но большинство отравилось газами. Сюда поступили целые семьи. Фредерик знал об этой драме, команды жандармерии были вызваны на пожар. И вот он пришел в тот вечер и попросил меня сделать нечто ужасное. Он хотел, чтобы я предоставил ему два трупа завтра вечером.

Глаза его затуманились. Абигэль поняла, что он заново переживает тот вечер.

– Один должен был быть большой, не меньше метра восьмидесяти, крепкого сложения, лет шестидесяти, с короткими волосами. А второй – девочка лет тринадцати-четырнадцати, желательно блондинка… Когда он показал мне фотографию, чтобы я составил представление, я узнал твою дочь. Боже мой, Абигэль, ты должна мне поверить, я и слушать его не хотел, у нас чуть не дошло до драки. Это же надо – просить меня о таком… С ума он, что ли, сошел? В какие темные дела впутался? И тут он позвал твоего отца. Представительный мужчина, Фред мне много о нем рассказывал. Этакий Пигмалион. В общем, все, что повлекло за собой ужасные последствия, произошло в тот вечер в зале вскрытий. Я выслушал твоего отца, он рассказал мне свою историю. Объяснил, что твоя жизнь и жизнь твоей дочери под угрозой. Что вы можете стать побочными жертвами его дел, если я не предоставлю ему два трупа до завтрашнего вечера.

– Но… зачем?

– Ты наверняка слышала о мексиканском картеле «Чаполас», страшной преступной сети, снабжающей кокаином весь мир. У них есть ответвление в Европе, основные пути ввоза идут через Испанию, Швецию, Нидерланды и Францию. Несколько лет назад они послали своих людей в Старый Свет для развития бизнеса. Бывшие военные, продажные полицейские, наемники из Центральной Америки… Настоящие дикие звери, и они заваливают наши кварталы этим ядом.

Он уже успокоился. Слова лились сами собой.

– Твой отец не уходил из таможни, то есть, во всяком случае, не так, как ты думаешь. Он по-прежнему работал на них, но все, в том числе его коллеги, родные и даже часть его начальства, думали, что он отошел от дел… Его отставка была липой, прикрытием. Сначала твой отец получил задание внедриться в организацию и передавать информацию на самый верх. Таможенники знали, что в порту Гавра делались большие дела. Для всех твой отец ушел на покой и мирно жил в Этрета. Неофициально же высокие чины из министерства внутренних дел сделали ему новые документы, новое небезупречное прошлое и предоставили яхту, изъятую в другом деле. Так он стал Ксавье Иллинуа, мелким правонарушителем, замешанным в кое-какие делишки.

– Продолжай, – холодно обронила Абигэль.