Сновидение

– Нет, то есть я хочу сказать, она была нормальным подростком. Но мне кажется, она в кого-то влюбилась. Это было видно. Стала более скрытной, лукавой. Может быть, в одноклассника. Но когда я пыталась с ней об этом поговорить, она замыкалась и отмахивалась, мол, не лезь не в свое дело. Я не давила на нее. Леа была полна жизни, я была счастлива видеть ее такой.

Абигэль не понимала: почему ее дочь написала такие слова? «Тебе я делать больно не хочу, но знаю, очень скоро я умру…» Похоже на прощальное письмо. Зловещее предчувствие.

– Я не могу поверить, что Фредди проник сюда, чтобы украсть это письмо. Бессмыслица какая-то.

– Вот именно, мы тоже не верим, по правде сказать, – ответил Фредерик. – Ты же нас знаешь, мы всегда рассматриваем все возможные сценарии. Мы хорошенько обдумали эту историю с пропавшими из чемодана Леа вещами, о которых ты говорила: черный котенок и брюки в клетку. Как ни крути, трудно понять, зачем он взял их из чемодана Леа и сложил все потом, как будто так и было. Если четко представить себе картину, он должен был взять ключ из кармана ее… выброшенного из машины трупа, вернуться к багажнику, открыть чемодан, украсть эти вещи, а потом положить ключ обратно в карман.

– И все же других вариантов нет. Фредди столкнулся с исключительной, неожиданной ситуацией, отчего его быстро охватило возбуждение. Психический процесс, соответствующий четкой схеме, пошел в его голове, и он действовал в соответствии с ним. Словно художник, который смотрит на произведение искусства и добавляет к нему свои маленькие мазки.

– Есть другая гипотеза, и мне очень неприятно тебе это говорить, но представь себе, просто представь, что Леа вовсе не положила свою плюшевую игрушку в чемодан в тот вечер, когда вы уезжали. И брюки в клетку тоже. Это вполне объясняет непонятную историю с ключом: Фредди и не думал рыться в ее чемодане. Лично я считаю, что, когда произошла авария, он испугался и убежал. Это было бы настолько логичнее.

– Логичнее? Я знаю, что я видела в тот вечер, когда мы уезжали. И знаю, что Фредди вполне мог остаться и оценить «зрелище».

– Ты, может быть, просто устала? Тебе показалось и…

– Идем.

Абигэль прошла в комнату дочери и сунула ему в руки фотографию в рамке:

– Что ты здесь видишь?

– Леа… и ее брюки в красную и белую клетку.

Абигэль показала на ворох одежды на кровати. Потом открыла двери гардеробной и стала кидать Фреду сложенные брюки. Он ловил их одни за другими, чтобы они не упали на пол.

– Если я действительно все выдумала, то где же они, эти брюки? Леа положила их в чемодан в тот вечер. Она взяла с собой эти брюки и своего плюшевого котенка… Я в этом уверена.

Фредерик встал:

– Позволь, я взгляну?

Абигэль села на кровать. Фредерик заглянул в ящики, потом перебрал висевшие на плечиках куртки и пальто. Раздвинул их. Ничего. Он снял их с вешалки, действуя методично, как при обыске.

Когда Фредерик обернулся, он держал в руках клетчатые брюки Леа.

– Они были под курткой.

– А ведь я была уверена, что…

– Очень может быть, что черный котенок тоже где-то в доме.

– Я везде искала, Фредерик, клянусь тебе. Его здесь нет.

– Иногда мы не видим того, что у нас перед носом, ты сама повторяешь это целыми днями. Возможно, у тебя в мозгу что-то заклинило и мешает тебе видеть.

Абигэль вынуждена была признать очевидное: рассудок обманул ее насчет брюк. Неужели с котенком то же самое?

– Скажи мне твою версию.

– Это вопрос деликатный, но… придется тебе сказать. Она связана со скверной смесью, которую ты употребляешь: антидепрессанты, алкоголь, пропидол… Извини, Абигэль, я тебя, боже сохрани, не осуждаю, но…

– Давай, не тяни.

– Фредди никогда здесь не был. Ты нашла это странное письмо, разбирая вещи дочери, и это стало для тебя настоящим эмоциональным шоком. Я не сомневаюсь, что ты была на месте аварии вчера вечером. Пытаюсь поставить себя на твое место, должно быть, это было ужасно. Ты видишь символ, толкуешь его по-своему. Принимаешься копать. И вот тут-то думаешь, что нашла это письмо, когда на самом деле оно уже у тебя было.

Абигэль смотрела на него не мигая.

– Значит, вы считаете, что я все выдумала. Как и про ремни безопасности.

– Ты просто объединила две независимые друг от друга вещи: письмо – с одной стороны, символ – с другой. Твой мозг естественным образом связал их и породил что-то вроде ложного воспоминания. Или, может быть, это был сон? Видение из тех, что у тебя бывают? Ты, кстати, рассказывала, что с тобой случился приступ катаплексии и…

– Катаплексия случилась потом, и от нее у меня не бывает видений. Я в полном сознании во время этих приступов. Короче, вы мне не верите, я поняла. И поэтому, полагаю, вы не стали искать черный «кангу», который я видела на обочине в вечер аварии?

Невыносимое молчание Фредерика было красноречивее любого ответа.

25

Абигэль приехала в Этрета около 15:30, без дорожных происшествий, без единой капли алкоголя в крови – ее первый трезвый день за два месяца. Лишь едва ощущалась боль в запястьях из-за старых переломов. В пути она уступила желанию поспать несколько минут, проехав Нефшатель-ан-Бре.