Сновидение

Он быстро обошел дом, проверяя, все ли в порядке. Абигэль предложила оставить ему всю мебель и телевизор. Она собиралась переезжать, и ей был ни к чему лишний хлам.

– С удовольствием возьму, – сказал он. – Знаете, что меня встревожило, почему я решил, что с вашим отцом неладно? Первого числа каждого месяца я получал чек – он был в моем почтовом ящике всегда до девяти часов утра. Дюрнан был точен, как швейцарские часы.

– Да, это на него похоже.

– В прошлом месяце я ничего не получил, но не забеспокоился, подумал, человек-то надежный, заплатит в следующем. Когда я не получил чека и в феврале, тут уж сообразил: что-то случилось. Вот и позвонил вам. Он оставил мне ваш номер на договоре аренды.

– Он вам оставил еще какие-нибудь телефоны?

– Нет. Только ваш.

– Вы часто встречались с моим отцом?

– Вот как раз об этом я хотел с вами поговорить. Никогда у меня не бывало такого невидимого жильца. Я смотрю, вы заглянули в бумаги. Нашли вы там счета за электричество и газ, за воду?

– Нет, по-моему, их там не было.

– А ведь должны были быть, вам не кажется?

Абигэль пришлось признать, что он прав, ведь ее отец всегда все хранил. Хозяин направился к столу, положил на него свои бумаги и надел очки. Он протянул ей листки один за другим.

– Я снял показания счетчиков. Вот сколько газа, воды и электричества он израсходовал за последние два года.

Абигэль взяла листки и нахмурилась:

– То есть… ничего?

– Да, почти. Ваш отец платил по тарифу, деньги списывались непосредственно с его банковского счета. Я запросил подробности, хотел знать, почему израсходованы такие ничтожные количества. Есть несколько всплесков, вот на этих датах.

Абигэль посмотрела на выписки и дрожащей рукой положила их на стол. Даты расхода совпадали с теми, когда они с Леа гостили у него.

– Мой отец здесь не жил…

– У меня такое впечатление, что нет.

Когда прошла первая оторопь, Абигэль разозлилась на отца. Зачем он ей лгал? Зачем убедил их, что живет в этом доме? Зачем ему было нужно, чтобы они думали, будто он ведет тихую жизнь в Этрета, если это было не так?

Да, в этот момент она была на него зла: он внезапно появился в их жизни в один прекрасный вечер пятницы и украл у нее Леа, прячась за наружностью любящего деда. Зачем эта ложь?

Абигэль попыталась поставить себя на место одинокого пятидесятишестилетнего мужчины, снимавшего дом, в котором он, судя по всему, не жил. Где же он жил? У кого-то? У женщины? У друга? У бывшего коллеги? Она вдруг вытащила из кармана фотографии, нашла ту, где ее отец был запечатлен на понтоне в порту.

– Как по-вашему, где мог быть сделан этот снимок?

Хозяин внимательно рассмотрел фотографию. Яхты прямо за спиной, многоэтажные дома подальше, на заднем плане…

– Похоже, что в Гавре, где-то в яхтенном порту. Да, это точно Гавр.

Гавр… Что ее отец делал в Гавре? Моряк из него был как из утюга. Абигэль поблагодарила и, уладив последние формальности, вышла. Сев в машину, она поняла, что не способна сейчас ехать в отель, где рискует попросту напиться. До Гавра было не больше тридцати километров. Она положила брелок в виде штурвала и фотографию Ива на приборную панель и тронулась в путь.

Зазвонил ее телефон.

– Да, Фредерик.

– Я… я хотел извиниться за сегодняшнее утро. Я сглупил и…

– Ладно, забыли.

– Как твоя поездка?

– Я кое-что обнаружила, еще не знаю, что об этом думать. Кажется, мой отец вел двойную жизнь. Он не жил в доме, который снимал в Этрета. Это открытие плюс письмо Леа… должна тебе признаться, что… это трудно.

Повисла пауза.

– Ив, может быть, кого-то встретил, – предположил Фредерик. – Женщину, и жил у нее?

– Я об этом думала. Но почему в таком случае он продолжал платить восемьсот евро в месяц за дом? Почему с первых же месяцев не расходовал ни воды, ни газа, ни электричества? Почему уничтожил счета? Нет, тут что-то не сходится. Мой отец снял этот дом, чтобы убедить всех, будто живет иной жизнью, чем на самом деле. И он скверно выглядел, когда приехал ко мне. Вымотанный, похудевший.

– У него всегда был такой темперамент. Слишком нервный, слишком…

– Нет-нет, тут что-то другое, я уверена. Я нашла записку в его вещах, адресованную мне, он пишет что-то вроде «найти истину». Как будто пытается указать мне путь, сам того не желая. Я еду в Гавр. У меня есть ниточка, и я хочу понять.

– В Гавр?

– Среди ключей отца я нашла один с надписью «Матрешка». Это ключ от яхты. Он тебе когда-нибудь о ней говорил?

– Яхта? Чтобы у твоего отца была яхта? Да с каких пор?

– Вот это я и пытаюсь выяснить.

Море мерцало под закатным солнцем. Чайки кружили в воздушных потоках, пикируя торпедами. Абигэль поговорила по телефону еще несколько минут и повесила трубку. Она бросила последний взгляд на высокие скалы, исчезавшие понемногу в темноте, свернула и покатила среди полей. Перед ней на приборной панели широко улыбался с фотографии Ив, позируя перед яхтами.

И веяло жутью от маски лжи, скрывавшей его лицо.

26