Сновидица и лис

Его спутница все утро дремала, целиком закутавшись в теплое одеяло и, похоже, не собиралась больше с ним разговаривать. Под глазами ее залегли глубокие тени, гематома на щеке пожелтела, а волнистые медные волосы окончательно спутались в бесформенную копну. Невероятно, но даже в таком виде, она была очаровательна. То и дело неподалеку от их клетки возникал знакомый силуэт ее друга, и, убедившись, что все в порядке, снова исчезал. Фирлас устроился подальше от своей спутницы во избежание новых конфликтов с этим парнем, но занял позицию так, чтобы удобно было рассматривать ее лицо. Его все утро так и подмывало заговорить, и каждый раз он строго одергивал себя. Нужно было молчать, чтобы создать интригу. Женщины падки до всяких тайн. А уж до таинственных мужчин и подавно. Однако девушку вся эта его внутренняя борьба, похоже, никак не трогала. Лишь изредка она лениво приподнимала веки, быстро осматривала местность и снова впадала в свою усталую дрему.

По прошествии пары часов он сдался:

— Эй h’gash! Я все еще жду обещанного мне общения с чудищем.

Никакой реакции с ее стороны не последовало.

Эй! — позвал он громче.

И снова никакой реакции. Она лишь раздраженно нахмурилась и отвернулась в противоположную от него сторону.

Тогда он решил пойти другим путем и наклонился поближе, так что почти касался губами ее уха и заорал:

— Сайена! Поговори со мной!

Девчонка подскочила, как ужаленная, непроизвольно потащив его с собой за короткую цепь. Ему пришлось вскочить на ноги вслед за ней. А так как он был на две головы выше, то больно приложился макушкой о стальную решетку повозки.

— Ты чего орешь?! Я и в первый раз отлично слышала. — ее раздраженный шепот больше напоминал шипение разъяренной кошки.

— Если слышала, могла бы и отозваться, не пришлось бы орать, — хмуро потирая ушибленное место, пробурчал он.

— А ты мог бы и перестать называться меня «эй», как дворовую девку. Тогда глядишь, и отозвалась бы. — нравоучительным тоном прокомментировала девушка.

— С чего бы, на вид ты не особо от нее отличаешься, — ядовито прошипел он в ответ.

— Чурбан невоспитанный!

— R’rashha!

В воздухе повисла тяжелая тишина. Сайена смерила его ледяным взглядом и отвернулась, с головой укутавшись в одеяло. Он ответил ей тем же. До чего же легко эта девчонка могла вывести его из равновесия! И ведь ничего такого уж страшного, по сути, она не сделала, но почему-то все равно продолжала периодически дико его бесить. Особенно, когда вот так упрямилась. Он глубоко вдохнул. У него давным-давно сложилась своя дыхательная техника, помогающая быстро успокоиться. Так что уже через пару минут гнев отступил, оставив лишь неприятную тяжесть где-то в районе сердца.

Нужно было мириться, иначе он рисковал так никогда и не услышать ответов на свои вопросы, заинтриговавшие его настолько, что заставляли поступиться даже хваленой эльфской гордостью.

— Йена…, — осторожно начал он, будто пробуя на вкус ее имя, — Мне скучно, давай поговорим?

Похоже, что она тоже успела прийти в себя. По крайней мере, на этот раз, соизволила сразу отозваться на его слова. Его, конечно, слегка удивил такой резкий перепад в настроении, но он дал себе слово больше не обращать внимания на ее странности.

— Для тебя — Сайена, короткий вариант еще нужно заслужить, — она с вызовом взглянула на него. Ясная бирюза ее глаз встретилась с его золотом, и на миг показалось, что он вот-вот отведет взгляд, уступит силе, на мгновение показавшейся где-то в глубине ее зрачков. Но обошлось. Она сама отвернулась, осматривая окрестности. А затем снова посмотрела на него, но на этот раз, в ее глазах были лишь привычные насмешка и ирония.

— Я хотел бы… — неуверенно начал он. — Хотел бы побольше о тебе узнать.

— С чего бы, — ухмыльнулась она в ответ.

На мгновение он растерялся. И действительно, за каким ему подробности жизни случайной попутчицы?! Но, боги, как же все-таки интересно!

— Из научного интереса, — улыбнулся он, — Ты первая h’gash, которую мне удалось повстречать в естественной среде обитания.

— И это по-твоему естественная для меня среда? — она обвела глазами грязную повозку и иронично приподняла бровь.

— Да вот, не знаю! Потому и интересуюсь.

— Ладно уж. Никакой тайны я из своей жизни не делаю, в отличие от некоторых. — Она многозначительно кивнула в его сторону.

А затем, она начала говорить. О своей матери — эльфской жрице, изгнанной из племени из-за ее постыдной беременности и о ее смерти. О том, как потеряла голос, как десять лет жила у шаиров и была продана в рабство знатному герцогу из Орслена. Как убила своего хозяина, заняв его место в высшем обществе. Благо, в Орсике среди знати модно носить маски, что позволяло несколько лет успешно скрывать ее происхождение. О том, как решила вернуться на родину. И как жила последние несколько лет на пустошах, и была поймана безликими, заставшими ее врасплох. Речь ее была краткой и содержательной. Голые факты, напрочь лишенные эмоций, будто рассказывала она не о своей жизни, а читала жизнеописание какого-нибудь давно забытого политика или ученого.