Сновидица и лис

За все время путешествия ни лорд Крайс, ни сэр Риордан так и не потрудились проведать свою новую подопечную, точнее пленницу. Рыцарь лежал у лекарей в соседнем фургоне, а темный человек то исчезал, то появлялся в самое неожиданное время. Но неизменно хотя бы раз в день с задумчивым видом проезжал вплотную к их повозке, будто прислушиваясь к тому, что творится внутри.

Почти две недели они ехали строго на юго-запад по изменчивой, извилистой горной дороге. На второй день путешествия начал падать снег, а еще через три дня разыгралась настоящая буря. Благо, к тому времени они уже прошли перевал и теперь петляли среди долин предгорий. К концу второй недели на горизонте показалась высокая скала, на вершине которой виднелся огромный, величественный замок из темного камня. Лишь позже, подойдя поближе к постройке, он рассмотрел, насколько ветхими были каменные стены. Кое-где по кладке шли залатанные на скорую руку трещины, а по решеткам вился морозостойкий игольчатый плющ.

Как им сказали позже, замок назывался Небесным приютом и являлся главной цитаделью Незримой гильдии и зимней резиденцией их магистра. И все же, несмотря на потрепанный вид, крепость была хорошо заселена. Во дворе чадили несколько кузниц, конюшня была полна лошадей, а с кухни доносились приятнейшие запахи. У подножия горы так вообще раскинулась целая деревня и небольшой военный лагерь.

Их поселили в северном крыле. В покоях была крохотная гостиная и две небольшие скромные покои, больше подходящие для прислуги, чем для важных гостей. Йену разместили на большой двуспальной кровати с пологом в отдельной комнатке, а им с эльфом принесли две узкие кровати с соломенными тюфяками. Большой платяной шкаф был забит одеждой, а за ширмой расположилась большая медная лоханка.

Остроухий отправился мыться, а дух, зная, как Йена презирает платья, прыгнул через Гипнос в горы за оставленным там рюкзаком с одеждой. Благо, их тайник был на месте и промороженные вещи не успели отсыреть. Вернувшись, он обнаружил эльфа полностью одетым и причесанным. Голова над острыми ушами была снова гладко выбрита, а длинные светлые волосы со лба и макушки заплетены в несколько кос, перевязанных кожаными ремешками и собранными в один пучок. Оделся он тоже в полном соответствие с эльфскими вкусами. Темно-коричневая шерстяная рубаха с широкими рукавами скрывалась под зеленой вязаной туникой. Узкие кожаные брюки со шнуровкой были заправлены в высокие сапоги, а запястья перехвачены широкими наручами.

Его самого купание мало интересовало. Он мог менять свою внешность и предпочитал постоянно поддерживать ее в одном и том же чистом, выбритом и причесанном состоянии. Конечно, от внимания эльфа не ускользнула эта особенность, и он то и дело бросал в сторону духа подозрительные взгляды. Однако, вопросов не задавал, зная, что ответов все равно не получит.

Так, почти не разговаривая, они жили в замке, по очереди сменяя друг друга у постели так и не пришедшей в себя девушки. С каждым днем, нащупывая ее пульс, эльф становился все мрачнее. А однажды, вернувшись из Гипноса пораньше, дух застал его в отчаянии сжимавшим ее ладошку.

— Ki ane ateras mar, mie loena! Ты не можешь уйти, когда я тебя только нашел! — шептал он, смешивая фразы на древнеэльфском и всеобщем.

Первым его порывом было отшвырнуть остроухого нахала подальше и больше не подпускать к ней, но он видел то, чего в упор не замечал эльф. Каждый раз, когда Фирлас сидел рядом с ней, аура Йены светлела, а значит и энергия восстанавливалась быстрее. Сейчас же она переливалась всеми цветами радуги!

Немного полюбовавшись шедшей на поправку подругой и подавив тяжелый вздох, Огонек осторожно отступил в тень. Если эльфу не мешать, Йена очнется через пару дней и хорошо бы, чтоб в момент ее пробуждения ушастого поблизости не оказалось.

Но через два дня девушка так и не очнулась. Не очнулась и через неделю. Эльф был мрачен и зол до невменяемости, а Огонек все никак не мог взять в толк, почему она не приходит в сознание. Жизненная энергия в ее теле восстановилась полностью, магии было хоть отбавляй, но Йена почему-то упорно отказывалась открывать глаза.

Похоже, тем же вопросом задался и лорд Крайс, потому что вдруг, после долгого отчуждения, стал заходить к ним с расспросами о ее состоянии почти каждый день. Естественно он объяснял свои визиты необходимостью отчитаться магистру, однако проводил у постели девушки гораздо больше времени, чем требовалось для ежедневного отчета. Огонек ему не мешал, чувствуя необъяснимое доверие к этому странному человеку.

Иногда вместо темного являлся недовольный сэр Риордан, который боялся даже взглянуть в сторону ее постели, не то что справиться о здоровье. С ним приходилось общаться в основном на бытовые темы вроде питания, погоды и нерасторопности слуг.