Сновидица и лис

Недолго думая, Огонек приступил к раздеванию подруги, как делал уже сотни раз, с тех пор как она была ребенком. Но на этот раз ему помешали. Крепкая ладонь перехватила его руку, отворачивая от девушки. Перед лицом, словно жидкий огонь, блеснули золотые глаза.

— Что это ты делаешь? — сердито прошипел эльф.

— Собираюсь купать свою подругу. — честно ответил дух, твердо сжав губы. Намечалась стычка, и он не намерен был уступать. Ведь могло дойти и до оружия, и тогда он прирезал бы проклятого остроухого в качестве самообороны. Даже Йене не к чему было бы придраться!

— И по какому праву ты собираешь это сделать? — брови эльфа сошлись на переносице, а глаза яростно прищурились.

— По праву единственного родственника. — как можно более спокойно ответил Огонек, из последних сил сдерживая собственную ярость.

— Это ты-то родственник?! — криво усмехнулся Фирлас, — Хорош братик, только и мечтаешь, как бы залезть ей под юбку!

И терпению духа пришел конец. Злобно оскалившись, он отпихнул эльфа к выходу.

— Убирайся вон и не смей к ней приближаться! — прорычал он, чувствуя, как на руках начинают удлиняться когти. Тело непроизвольно трансформировалось в боевую ипостась.

В руке остроухого появилась острая ледяная пика. Огонек метнулся к противнику, на ходу увернувшись от магии и прыгнул, принимая облик огромного белого барса. Он почувствовал, как рухнуло под мощным ударом тело эльфа, в этой ипостаси показавшееся маленьким и хрупким. В нос ударил острый запах крови, когда острые когти вошли в широкие плечи повалившегося на спину соперника. Фирлас глухо зарычал, глядя прямо в бирюзовые глаза склонившегося над ним барса. И Огонек услышал в том рыке отчаяние поражения. Как бы подтверждая его догадку, эльф перестал сопротивляться.

Еще раз глухо рыкнув, барс спрыгнул с распростертого на земле тела, вернув себе человеческий облик. Более не глядя на поверженного соперника, Огонек продолжил раздевать Йену. Не оборачиваясь он слышал, как Фирлас тяжело поднялся и покачиваясь направился к пологу палатки. На пороге он на мгновение замер.

— Ты победил сейчас, — послышался позади его спокойный голос, — Но эльфы рода Трейн никогда не сдаются. Однажды, я заберу ее у тебя! И это произойдет быстрее, чем ты думаешь!

По спине Огонька пробежал холодок. В голосе эльфа было столько уверенности, что дух невольно поразился внутренней силе своего соперника. И еще, с того самого момента в его сердце поселился страх. Если Йена влюбится в это ушастое недоразумение, он станет ей не нужен. И этот страх более не оставлял его ни на минуту.

***

Следующие две недели прошли в постоянной заботе о девушке. После того, как Огонек скупал ее, переодел и привел в порядок волосы, встал вопрос о том, как ее кормить. Можно было, конечно, попробовать поить ее бульоном через трубочку, но он побоялся, что подруга в таком состоянии не сможет глотать. Он уже подумывал о том, чтобы отправиться на поиски эльфа, когда остроухий явился сам с горшочком горячего супа со специями.

Не говоря ни слова, он отпихнул духа от кровати и принялся водить руками над дымящейся жидкостью. Как оказалось, то был магический способ кормить больных, не прибегая к механическим ухищрениям. Знакомы с ним были только самые продвинутые целители, и дух невольно проникся уважением к талантам эльфа. Покормив Йену, тот молча удалился.

Он приходил по нескольку раз в день, чтобы покормить девушку, послушать сердце и убедиться, что она нормально усваивает пищу. Уже к концу второй недели ее лицо заметно округлилось, коже вернулся нормальный розовый оттенок, а сердце стало биться ровно и спокойно, не пропуская ударов.

Именно тогда сэру Риордану приспичило поиграть в героя. Он заявился рано утром с небольшой свитой рыцарей дабы проверить, не вернулась ли Йена из Гипноса одержимой ночным кошмаром. Для этого у них имелось храмовое приспособление в виде небольшого жезла со священным кругом на маковке и длинной тонкой иглой для забора крови испытуемого. Огонек попытался было сопротивляться, но его застали врасплох. На него из-за спины набросили двимеритовую сеть, не позволявшую даже двинуться. Тогда дух впервые пожалел, что рядом нет эльфа. Тот нашел бы способ спасти положение.

И вот, рыцарь взял руку Йены, брезгливо скривившись, будто держал не изящную ладошку, а ядовитую гадюку. Но не успела игла прикоснуться к коже, как рисунок на ее предплечье будто ожил. Витиеватые символы засияли изнутри, воздух вокруг загудел, а серебряный жезл в руках рыцаря раскалился докрасна. Громко выругавшись, тот уронил его на пол и отпрянул от своей жертвы. Но знаки продолжали накапливать силу, пока с оглушительным хлопком не высвободили ее прямо на столпившихся в палатке церковников.

Рыцарей отбросило на десяток метров вместе с частью палатки. Вместе с ними снесло и сеть. Огонек не преминул воспользоваться вновь обретенной свободой и сразу же кинулся к девушке.