Сны

Я рассказал им все. Этим людям, которых вижу впервые. Странное доверие во мне, а может, это просто равнодушие к ним? Нет… Я определенно доверяю им так глупо и наивно, что рассказал им про такой бред. Поверят ли они мне?

— Это… Правда? (Ма)

— Да. (Со)

— И вся эта граница правда существует? (Ма)

— Да. (Со)

— Ты точно не врешь? (Ма)

— Не вру. (Со)

Она поверила? Сэм и Цуль в задумчивости. Но они не осуждают, не смеются… Они… Понимают!

— А ты можешь как-нибудь избежать смерти? (Ма)

— Могу. Я должен найти смысл жизни. (Со)

— Как… Найти… (Ма)

— Ну, я должен найти то, что будет вдохновлять меня жить, без чего моя жизнь продолжит быть серой. (Со)

— Любимое дело? (Дани)

— Не только. Это может быть все. Это же смысл жизни… (Со)

— Тебе помочь? (Сэ)

— Что? (Со)

— Тебе помочь справится с этим? (Сэ)

— Что ты имеешь в виду… (Со)

— Мы станем для тебя теми, кто будет помогать тебе искать. Может даже, станем твоим смыслом жизни. (Сэ)

— Вы?..(Со)

Что это такое? Слезы?.. Они так тепло приняли меня и стремятся помочь… Кто они? Они незнакомцы? Или друзья… Ноя знаю их меньше дня… Это точно правильно? Это правда реальность? Может, я уже не существую?..

Я уснул! Надо быстро его найти. Я чувствую, что что-то внутри меня крепчает. Улица. Светлый вчерашний день! Все смотрят на меня, но это сон. Разницы нет. Бежать. Он всегда появляется где-то на моем пути, он наблюдает. Он рядом.

— Ты! Где ты?

Крики бесполезны. Но мало ли он услышит…

— Ты тут?

— Чего ты орешь?! Дай поспать!

И тут нет. Где? Где он? Магазин. Точно! Он в магазине. Что? Он закрыт? «Откроется в 8:00». Время… существует…

— Ты! Где ты?!

Я знаю, знаю, что ты меня услышишь. Только где ты? Где?..

— Если тебя нет, то…

Неужели? Неужели я в реальности? Я забыл сон? Это значит, что моя граница восстановлена… Это значит, что я вновь буду спать, что я не умру. Но… Это значит… Что я его больше не увижу… Я не смогу даже отблагодарить его. Нужны ли ему благодарности, это же его работа? Но я хочу его отблагодарить… Его ведь не помнят, а он спасает жизни… А если я еще помню его, то…

Я все еще помню сны…

Июнь

— На что тебе море? — седой и крупный моряк восседал над всеми во время вечернего пира в его небольшом магазине рыбацкий принадлежностей. В этот июньский день в дом старого капитана вбежал мужчина с просьбами податься в юнги. Владелец магазина молча слушал его, а затем, после окончания раскаяний, пригласил чужака на ужин. И вот сидят мужчина, капитан и его помощник за одним столом, полном разных даров моря.

— Я хочу уплыть от этого мира. Уплыть и отдаться морю, — молил мужчина старика. — Прошу, возьмите меня в юнги!

— Нет, — грозно отвечал капитан.

— Почему?

— Волдрин, принеси чаю.

— Вы расскажите ему свою историю?

— Как видишь, ситуация серьезная.

— Но ведь вы не любите ее вспоминать.

— Не спорь. Иди.

— Хорошо.

Матрос скрылся за дверью, капитан хмуро, оценивающе и тяжело смотрел на гостя, раздумывая, стоит ли ему знать об этой истории. Видя взволнованные и красные глаза чужака, старик тяжело вздохнул и медленно доел свой ужин. Волдрин принес горячий чай и сел на свое место. Капитан еще раз вздохнул и начал:

— Четыре года назад к нам зашел посетитель. Он молча рассматривал товары в моем магазине, однако ничего не брал. Я изредка на него поглядывал, думал, вор какой-нибудь. Тогда народу было немало: сезон рыбалки после затяжной и холодной весны наконец начался в наших краях. Да и я еще не успел закрыть все витрины стеклом, так что мое подозрение лишь крепчало. В любом я видел крысу, готовую своровать припася, а этот пассажир особенно выделялся. Он так и рассматривал мои богатства, пока трюм не опустел, а вокруг не образовался штиль. Когда последний гость вышел, мужчина подошел ко мне и вежливо спросил:

— Здравствуйте, вы юнг не набираете?

Я удивился и немного сконфузился от такого вопроса. День был тяжелым, я- уставшим. Немного посмотрев на него в непонимании, я ответил:

— Нет.

Н вдруг переменился в лице: глаза его наполнились морской водой, губы задрожали, как поплавок, голос молился, тело падало на колени.

— Возьми, старик! Возьми, чего тебе стоит?

— Иди домой, — я хотел сказать эти слова с жалостью, однако из моих уст они вырвались грубыми и небрежными.

— Мне некуда идти! — он зарыдал и неожиданно впал в истерику. Я с Волдрином поднял бедного чужака. Когда он успокоился, мои руки почему-то поддергивались. Такое бывало обычно в случаях крайней опасности- такая у меня своеобразная «чуйка». Я подумал, что если не возьму его в юнги, то быть беле, поэтому спросил:

— Как некуда идти?

— Так! Все бросил! Все! Все ради моря!

Я ничего не понимал. Час был поздний- вот и спросил:

— Может, есть хочешь? За ужином расскажешь нам всю свою историю.

Он вытер слезы и сказал:

— Хорошо.

— Волдрин тут же накрыл стол, я закрывал магазин. Прихожу, усаживаю гостя, кормлю его. Он ел так жадно, так жалко, словно не ел сутки. При первом взгляде казался сытным и человеком в достатке, оттого-то я удивился его аппетиту. После того, как гость наелся и окончательно успокоился, он со вздохами начал свой рассказ: