Сны

Она кивнула головой – выглядело до крайности забавно, судно в этот момент кивнуло носом, соскользнув с очередной волны – получилось синхронно.

– На твердой земле наблюдаются значительные разрушения строений, ветер вырывает деревья с корнем, я один раз подобное видел у себя в… – он сделал небольшую паузу, – …не важно. На Урале, в общем. Там ветер полосами лес валил – метров пятнадцать шириной и метров семьдесят длиной. А сосны были неслабыми – диаметром до полуметра и высотой метров под двадцать-двадцать пять. Внушает?

Журналистка опять кивнула головой – брови сдвинулись сильнее.

– То-то! – он в шутку снисходительно потрепал ее по плечу. – И, наконец, позиция номер одиннадцать – «Жестокий шторм», сила ветра от 28,5 до 32,6 метров в секунду. Средняя высота волн составляет 11-12 метров, а самые крупные из них могут достигать 16 метров. Как правило, этого вполне достаточно, чтобы на время, или навсегда, полностью покрыть водой небольшое или среднее судно, – он оценивающе огляделся по сторонам, – такое, как наше, например. Видимость на море очень плохая, края волн повсюду сдуваются в пену.

– Это как? – брови девушки, казалось, слились в единое целое.

– А я знаю? – пожал он плечами. – Так гласит официальный источник, я лично при этом еще не присутствовал. Что же касается суши, то я за нее очень рад, поскольку данная разновидность шторма на ней наблюдается чрезвычайно редко. Поэтому описание его последствий крайне расплывчато – «большие разрушения на значительном пространстве». Как конкретно выглядят эти самые «большие» и «значительное» – источник без понятия, а я тем более.

– А наш капитан в курсе всего этого?

– О классификации штормов по шкале Бофорта? – прищурился он.

– Нет, о том, что шторм приближается?

– Если в Internet информация была, то да, в курсе. Но я сомневаюсь – ты же видела отношение его и команды к моим, – он сделал руками несколько пассов на манер фокусника или колдуна, – пророчествам?

– Но ведь по рации береговая охрана или служба спасения должны передать штормовое предупреждение?

– Должны. Может, и передали уже. Но у нашей рации аккумулятор сдох два дня назад. Разряжается быстро – его на пять-шесть часов хватает, а аварийного питания от генератора или движков моих, увы, не предусмотрено.

– А…если ты прав, в какой шторм попадем мы?

– Не знаю, – разведя руками, признался он. – Но если я прав, ночью ветер должен усилиться. В лучшем случае будет шесть баллов – волны по три-четыре метра с брызгами. Ты когда-нибудь слышала, как провода электрические гудят?

– Да.

– Когда зонтики наизнанку выворачивает?

– Конечно.

– Вот это шесть баллов и есть.

– Поняла. А в худшем случае?

– Семь-восемь баллов. Волны от пяти до семи метров. И ветер метров 17-20 в секунду. У вас в Штатах, кстати, такое бывает – это когда против ветра идти трудно. Так что, если ночью спать не будешь – можешь на палубу выйти и посмотреть. Но лучше не надо.

– Почему?

– Смоет к чертям.

– К каким? – у нее был крайне растерянный вид и взгляд потерявшегося ребенка.

– Ну… К морским конечно.

На этом их разговор прервался, появившийся Нуэртес недвусмысленным жестом дал ему понять, что капитан ждет его в рубке. Вопрос на самом деле был пустяковый – тот хотел знать о расходе дизеля и том, хватит ли его на обратный путь, если погода и дальше начнет ухудшаться и придется идти против ветра. Уже сейчас в час они делали не больше двадцати миль, что и вызвало озабоченность сеньора Марьентеса.

Хватит, успокоил он его, до Ада, говорят, через океан быстрее добираться – плотность воды меньше, чем земли и скальных пород.

И что, раздраженно бросил капитан, прикажешь теперь назад поворачивать? Неплохо было бы, отреагировал моторист, да только не я тут приказы отдаю. А как же деньги за фрахт, удивился помощник капитана, тебе что, деньги не нужны? Александр Македонский завещал поместить себя в гроб таким образом, чтобы руки его были снаружи, совершенно не к месту поведал майор, знаете почему? Нет, ответили оба.

Он хотел в назидание потомкам показать, что все свои заслуги и богатства в загробную жизнь не возьмешь, «дабы каждый мог узреть, что руки мои пусты, ибо жизнь – это тлен, а богатство – дым, и не взять ничего из жизни этой, кроме двух монет, да те не себе», процитировал он.

Достал ты уже, Crazy, со своим черным юмором, тебе что, никто не говорил? О чем не говорил, капитан? Что шутки рано или поздно могут стать реальностью?

А не шутка это, пожал плечами Crazy, это факт исторический. Так и я не шучу, без тени улыбки поведал Марьентес, могу тебе путевку в Ад хоть сейчас организовать – за борт сам шагнешь или помочь? Ага, попробуй, майор демонстративно расстегнул обе кобуры – мне акулы только спасибо скажут – говорят, опять же, что они только на движущуюся добычу реагируют, но доподлинно сие не известно. В любом случае, когда в Аду лет через сорок встретимся, вы мне и расскажете, так ли это.

Капитан переглянулся со своим помощником, и оба захохотали во весь голос. Нет, хорош, а на самом деле, без дураков, дизеля-то хватит?