Сны чужие

- Ах, ты… - Смух осекся на полуслове - даже его бестолковой голове было ясно: они вдвоем с Юки не справятся и с одним Тщедушным, не говоря уж обо всех.

- Отдай нам хоть одного, - промямлил он, гася злость в глазах, - иначе нам не выбраться.

- Животные мои, - повторил Тщедушный. - Хотите - присоединяйтесь, нет - идите своими ногами. До ближайшей деревни недалеко - станов пятнадцать, если по дороге.

Смух скрипнул зубами и пошел прочь, увязая в снегу. Юки побрел следом, постоянно оглядываясь, но так и не решившись оставить приятеля.

- Поторапливайтесь, - бросил барск, опуская самострел, - отставших ждать не буду.

Это верно - в ватаге первым делом нужно показать силу, иначе власть твоя не продлится и дня. Крайт с уважением посмотрел на вожака и мысленно поблагодарил собственную прозорливость. Топал бы сейчас на своих двоих вместе с бывшими дружками… Эх, удача ты ватажная - тонкий ледок! Спасибо, славная Тши-Хат, что удостоила вниманием скромного вольпа.

- Имя, - голос Тщедушного заставил Крайта вздрогнуть и обернуться. Барск наклонился в седле, темная бирюза в его глазах мерцала интересом.

- Как твое имя?

- Крайт, достойный… георт.

Последнее слово вырвалось само собой. Вроде бы и не хотел Крайт произносить его, а только выговорил и удивился себе: никого в жизни "геортом" не величал, а тут - на тебе… Было, видать, что-то в облике странного барска, в его лице, в его глазах. Что-то такое… эдакое… Не то внутренняя сила, не то властность (до сих пор неизвестно где прятавшиеся), не то сразу все вместе. Теперь-то Крайт хорошо видел: ушли из бирюзового взгляда пустота и обреченность, тот, кого он мысленно величал Тщедушным, смотрел на мир жестко и холодно. С превосходством смотрел и с суровым недовольством, как вернувшийся после долгой отлучки хозяин.

Крайт поежился, ему стало не по себе. А лицо шаваша, между тем, исказила недовольная гримаса.

- Не говори мне "георт", не люблю. Называй просто…

Барск задумался на мгновение, потом слабо усмехнулся и закончил:

- …Эрхал. Я не забываю добра, Крайт. Когда-нибудь тот кусок мяса вернется к тебе ответной услугой. Попомни.

Крайт запомнил. Пока выбирал себе спира и потрошил притороченный у седла тюк в поисках теплой одежды (очень уж не хотелось натягивать снятую с трупа, промокшую от крови), все повторял про себя выбранное прозвище (навряд ли настоящее имя) своего нового шаваша. Эрхал… Эрхал… Отчего-то казалось, будто слово это отдает могильным холодом.

Глава третья

Странный город Фельтонг: Хотя, нет, даже не странный. Скверный. А если сказать совсем уж по-простому: дрянь городишко. Две сотни домов по два-три этажа высотой в северной его части жмутся вплотную к серой массивной скале. На скале - небольшой форт, что-то вроде приземистого бастиона с узкими прорезями бойниц, куда при необходимости может втиснуться до полутора сотен гарнизонных солдат. Основные стены города далеки от идеала, но, впрочем, вполне пригодны для обороны. Башни так очень даже ничего - массивные, капитальные. Опять же, имеется и ров, а из-за скалы круговой штурм невозможен в принципе. Пара тысяч воинов даже на этой старой стене смогли бы высидеть достаточно долго, чтобы атакующие вдосталь умылись кровью.

Однако же, не высидели. Ибо и не пытались. Городской совет во главе с наместником предпочел битве переговоры. И в итоге Фельтонг оборонять не стали, открыли ворота и признали власть северного хорла в обмен на гарантии неприкосновенности жителей. Гарантии оные были даны. И даже строго соблюдались. И, надо признать, что городские власти приняли мудрое решение. Ведь отбиться у гарнизона шансов не было. Наместник и остальные из Совета спасли сотни вверенных их заботам жизней, защитили Фельтонг от гарантированного разорения, а многих мирных фэйюров - от насилия и гибели. Горожане же, проникшись речами избранных предводителей, не стали роптать, смирились и неохотно, но без лишних препирательств сложили оружие. Они поступились гордостью ради жизни, достоинством - ради благополучия… дрянь, в общем, городишко, Фельтонг этот.

Харт знал, что не прав в своих мыслях. Он знал это твердо, поскольку даже лучше наместника Барт-Рурша, этого маленького, плотного, донельзя угрюмого и подавленного кальира понимал, чем бы обернулась для города попытка сопротивления. Благо, довелось побывать в Усарге спустя сутки после последнего, удачного штурма. На слабость нервов ему жаловаться не приходилось но сотни трупов, что целыми возами вывозили из цитадели к старой каменоломне, впечатлить могли кого угодно. В Усарге он не задержался, нужно было срочно догонять Бьер-одра, пожелавшего лично принять участие в осаде столицы Бракаля. В спину неслись стоны раненых, солдатская брань и отчаянные женские крики…

Зато под стенами Усарги, отбившей четыре штурма и сломленной лишь пятым, осталось почти семь тысяч солдат северной армии. Фельтонг, конечно, куда меньше и куда хуже защищен, и все же при желании…

- Почему вы не стали защищать город?

Барт-Рурш, отчаянно пытавшийся не отставать от широко шагавшего сарбаха, болезненно поморщился.