Сны Эйлиса. Книга II

Раджед возвратился в достаточно благодушном настроении, хотя видимых причин для того не находилось. Он не одержал безоговорочной победы, не успел оградить Олугда от потери талисмана. Зато нападение на башню соседа доказывало, что вечный враг не дремлет, заодно это пролило свет на дальнейшие планы Геолирта. А кто владеет информацией, тот владеет миром. Приятные искорки адреналина разбегались по венам.

Добровольному заточению в недрах библиотеки приходил конец: наставал час решительных сражений и новых сложных планов. И опытного воина вовсе не повергала в трепет грядущая борьба. В конце концов, она отвлекала от созерцания гибели мира. Может, так они и не заметили, как упустили шанс Эйлиса на спасение…

– Сбежал все-таки, паук проклятый, чтоб ему окаменеть! – осклабился льор, выходя из портала, однако тут же замер в негодовании: Сумеречный наглейшим котом уже развалился на широком троне на манер хозяина. На сцену немого негодования нежданный – и едва прощенный – гость-друг только поудобнее устроился, приговаривая:

– Ой, какой замечательный трон! Всегда мечтал, обожаю сидеть, свесив ноги через ручки кресла…

– Брысь с трона! В конце концов, я здесь король! – Раджед взмахнул тростью и рассмеялся, осознавая, что впервые за пару лет кто-то его вот так беззаботно веселит. Безобидные выходки Сумеречного здорово рассеивали вечное уныние замершей в веках башни, словно древний монолит тревожила озорная пляска весны. И казалось, что Эльф несет ее вместе с собой, разумеется, не в те страшные периоды, когда в нем разрасталась тьма. Раджед задумался, что за несколько лет запрета появляться в башне никто бы не сдержал недобрую часть силы Сумеречного, и почувствовал себя в некотором смысле виноватым. Впрочем, он крайне редко сокрушал себя этим неблагодарным чувством, потому с удовольствием воспринимал кривляния приятеля:

– Эх… Печаль. Надо себе заказать такой же… Хорошо так растечься в нем… – Эльф постучал по утонченным завиткам ручек. – Только без этих побрякушек – за одежду цепляются.

– Да у тебя и замка нет! – махнул шутливо льор, снимая душный камзол и разминая плечи. Он вовсе не устал, чему только удивлялся. После сражения, казалось, по всему телу перекатывалась неистраченная энергия, которая вела на подвиги, однако ничего определенного в ближайшее время не планировалось.

– Захочу – будет, – как будто обиженно пробормотал Эльф, все-таки покидая трон; тон его изменился в сторону более серьезного: – А что же ты Олугда к Сарнибу отправил?

– Ты считаешь, ему в янтарной башне лучше будет? Эльф! Ты же знаешь наперед, что случится, – отмахнулся Раджед.

– Понятия не имею, если честно, – вдруг замер Эльф, нервно сцепив пальцы рук, словно боялся упустить что-то крайне хрупкое и важное.

– Да врешь опять, – не придал значения жесту Раджед, мановением руки накрывая себе пышный обед на золотой посуде.

– И все же?..

– Плохой из тебя стратег, вероятно. Янтарная башня – это главная мишень. Скоро Нармо нападет на нее. Мне еще мальчишку без силы защищать – лишний груз, – объяснил с некоторой долей цинизма чародей, обратившись к Сумеречному: – Что предпочтешь съесть, гость?

Конечно, оба знали, что неудавшемуся Стражу не требуется ни пища, ни отдых, однако Эльф с энтузиазмом отозвался:

– Что-нибудь вкусное…

– Вкусное… Растяжимое понятие, – задумался Раджед, рассматривая сервировку стола. Он всегда раскладывал приборы до малейшей вилки и ножа, не забывая об оформлении цветами и фруктовыми пирамидами. На длинном столе покоилась завитками оборок скатерть, а количество блюд определенно превышало то, что съедал поджарый хозяин башни. Он словно всегда ждал гостей. Когда-то они и приходили почти каждый день: мелкие вассалы и дружественные льоры. Когда-то напротив Раджеда за этим же столом сидел покойный отец Олугда. Но все кануло в невозвратимый поток прошлого. Последние годы льор скорее играл, окружая себя правилами этикета и прочими условностями. Ежедневные ритуалы, например, сервировки стола или подбора булавок к рубашке помогали скоротать время и отогнать дремотное состояние, столь губительное для их мира.

Поэтому шикарный стол распрострется перед Сумеречным не совсем в честь его прибытия, а скорее по привычке. Однако в порядке исключения были поданы гигантские крабы, при взгляде на которых Эльф довольно ухмыльнулся. Вскоре их мягкое мясо, истекая соком, трескалось на зубах. Впрочем, вечный бродяга примирительно принимал условия скромного банкета и вел себя крайне прилично, демонстрируя едва ли не королевские манеры.

Миролюбивая обстановка настроила Раджеда на нелегкий разговор, который начался без вступления:

– Может мне извиниться?

– После того, что ты сделал? – Сумеречный поднял выразительные глаза, отчего Раджед недовольно вздохнул. Тонкие губы дрогнули сначала в натянутой улыбке вежливости, однако затем льор подался вперед, указывая длинными пальцами правой кисти на гостя, левой же властно сжимая край подлокотника и набалдашник трости: