Сны голубого цвета

— Не знаю, — осунулась Жаклин. — Я всегда приходила на твой зов. Но никогда сама. Вернее, было вначале, когда из любопытства пробиралась в библиотеку. А так, ты звала меня.

— Звала?

— Да, не буквально, а словно от сердца речи шли. Я почему — то знала, что ты нуждаешься во мне.

— А какая я? Ну, по ту сторону зеркала? — Мне вдруг стало важно это знать.

— Какая? — Удивилась вопросу подруга. — Спонтанная.

— Не поняла.

— Умиротворение порой сменяется тревожностью. Ты переменчива.

— Как я выгляжу по ту сторону? — Меня не волновало мое состояние. Я имела в виду свой шрам. Если Жаклин видела меня уродиной, и это не отпугнуло ее. Значит, у меня появилась настоящая подруга. Пусть и в чужом мире.

— Странная одежда, странная прическа, в остальном все так же, — пожала плечами девушка.

— А шрам? Ты, ты видела на лице шрам? — решилась на прямой вопрос я.

— Нет, — ответила недоумевая и повернулась ко мне. — Олеся? Что не так? Какой шрам? О чем ты?

— Прости, — мне вдруг захотелось плакать. Но я сдержала слезы.

Подруга взяла меня за руку, видимо, чувствуя, что собралась разразиться без видимого повода.

Зеркало посветлело!

— Ты видишь? — Ахнула Жаклин.

Мы обе повернулись и вскоре убедились, что магическая гладь собирается нам что

— то показывать. Сперва лишь силуэты и тени, затем стали набегать броские тона, будто пленка старого фотоаппарата. Следом стало проявляться и изображение, наполняясь живыми, обыденными красками.

Это был классный кабинет, судя по партам, столу и черной доске. Смотрелось все, как в тумане, будто через грязное стекло. Видимо, старость зеркала дает о себе знать. Вид оказался не с той позиции, что я ожидала. А с конца класса. Только подумала о том, что людей не видно, как фигурки начали проявляться, пребывая в движении. Призрачные силуэты стали приобретать объем и быстро превратились в простых девушек и мальчиков в процессе перемены. Зеркало показывало нам обычный будний день школьников.

Жаклин сжала мою ладонь сильнее.

— Я никогда столько людей не видела, — прошептала девушка испуганно.

— Ты тоже видишь? — Ахнула я, и даже не потому, что подруга видела то же самое.

Просто это был мой класс. Тот, где училась много лет и горя не знала. Мой старый родной класс с друзьями, знавшими меня жизнерадостной и беззаботной, веселой и находчивой Олеськой! Это был мой 11 «а»… От волнения перехватило дыхание, ибо увидела себя… себя ту. С длинными волосами и улыбкой до ушей я разгоряченно рассказывала подруге что — то, сидя задницей прямо на парте. Ох, с поведением у меня раньше было не все гладко. Я даже уроки прогуливала.

За стеклом мне пятнадцать. Попыталась рассмотреть себя и понять, какое время показывает зеркало. Судя по одежде начало учебного года. Примерно через две — три недели случится трагедия, что перевернула мою жизнь. Как больно видеть все это и знать…

Жаклин дернулась, расцепляя руки. Изображение тут же пропало, сменившись нашими ошарашенными лицами.

— Я что — то слышала, — обернулась девушка. Легко же она переключилась с изображения на реальность!

В груди похолодело. Затаив дыхание, мы стали вслушиваться. Тишина буквально давила, нагнетая еще больше мороза в груди. Теперь уже за руку ухватила подругу я. Раздалось шарканье мелких лапок за ближайшим стеллажом! Едва слышно пискнула мышь. И мы выдохнули с облегчением.

Но рано мы возрадовались. Звук шествия мыши вновь донесся до наших ушей. А затем раздался кошачий мявк! Хищный рык и сдавленный мышиный писк разнесся на всю библиотеку. У меня чуть сердце не упало. Жаклин едва сдержала визг, придавив свой рот ладошкой.

— Что это было? — Подруга обхватила мою руку уже двумя. — Ты думаешь это…

Мурашки прокатились по телу, нервно хихикая. Я рванула за фонариком так резко, что подруга чуть не вскрикнула вновь. Если это котенок — убийца, мы попали, ибо загнали себя в ловушку!

У него все условия, чтобы нас прикончить. А утром Глория прибудет на место, где будут лежать наши два неподвижных тела! Да, тьфу, мамочки, что несу?!

Ухватив фонарь, я вжалась в стену, отступив подальше от стоящего поперек комнаты стеллажа. Котенок мог напасть минимум с двух сторон, выскочив из — за укрытия слева или справа. Но я решилась на отчаянный шаг и первой двинулась за полки с книгами! Тишина, будто живая масса, окутала нас вместе с окружающим пространством. Такая мертвая, что я слышала ускоренное биение сердца моей перепуганной подруги.

Еще шаг! И я уже у края препятствия замерла. Тишина надавила, и вдруг показалось, что за кадром зловещая музыка заиграла, предвещая что — то неожиданное и ужасное. Но отступать я была не намеренна. Лучшая защита — нападение. Рывок! Боковая стенка и торцы стеллажей озарились светом фонаря.

Свет пробивал до самого конца комнаты, до выхода. На полу никого не было. Но из стеллажей торчали книги, воображением дорисовывалось… мама, не горюй! Жаклин прижалась ко мне сбоку, в руке у нее был талмуд, которым она, скорее всего, собиралась отбиваться. С затаившимся сердцем я выглянула в первый пролет меж стеллажей, где предположительно и была настигнута мышь. Ничего…