Сны голубого цвета

Вполне адекватный, правда деревянный. С вышками и тянущимися вверх канатами. Рядом с ним стоял немного покосившийся сарай с примыкающей конструкцией, напоминающей гидростанцию с колесом, что как раз крутилось, окунувшись частью своей в бурную речку. Людей вокруг не наблюдалось, что сильно настораживало. Однако шум воды несколько умиротворял.

— Жду до завтрашнего полудня, — бросил кучер с высоты своей повозки. — С вас три серебряника.

Глория расплатилась молча (что весьма странно) и двинулась к сарайчику. Я с автоматом наперевес поковыляла за ней с желанием утопить тяжелую бандуру в речке. Ремень от автомата натер мне плечо, несмотря на то, что таскала его мало. Сыщица с подозрением посматривала на агрегат, но ничего о нем не спрашивала.

Настойчивый стук в дверь заставил обитателей сарая шевелиться. Из низенького прохода вышел широкий чернобородый гном. По сморщенной морде было сложно определить его возраст, но судя по мощным рукам, вполне молодая особь мужского пола.

— Что — то зачастили городские, — проворчал низеньким голосом. — Десять медяков с рыла, больше пятерых за раз не потянет. Канат ослабел, да и опоры не везде починены.

Глория подбросила монету, блеснувшую серебром. Гном ловко поймал и на зубок.

— Грузитесь, — кивнул на агрегат с довольной ухмылкой. — А я пойду ленивую бригаду распинаю.

Я глянула на скамейку, подвешенную на канате, и ахнула.

— Может пешком? Я согласна и через тигров с людоедами.

— Другой дороги до монастыря нет, милочка, — ответила сыщица ехидно и потопала к подъемнику.

Деваться было некуда. Лавка оказалась шаткой и жесткой. Шустрый гном, что, видимо, подрабатывал помощником, обвязал меня с Глорией по поясу за бортики и откланялся. Заскрипели катушки, и мы медленно поехали вверх по склону, с каждым метром становясь все выше над уровнем земли.

Поначалу казалось, что движемся мы медленно. Но стоило мне обернуться на сарай, поняла, что ошибалась.

— Ты бы не вертелась, — раздался напряженный голос Глории. — Что, никогда не пользовалась? Что — то страха в твоих глазах не вижу. Ведьмы, что с метлами обращаются, тоже высоты не страшатся.

— Холодно, — призналась отстраненно, посматривая на приближающуюся вышку, конструкция которой не внушала никакого доверия.

Агрегаты метров под пять напоминали высоковольтные вышки из дерева, на них и крепился канат, по которому нас с рывками и скрипом тянули все выше. Под ногами поредел низкий лес, вскоре появились большие проплешины, валуны и троны между ними. Дальше пошла голая земля с пятнами снега. К моему счастью, пока еще не сплошными заснеженными участками, от которых бы веяло морозом. Я сжалась, обхватив себя руками, пока этого хватало, чтобы не трястись от холода без контроля и не расшатывать нашу лавку.

Глория была слишком напряжена и могла натворить глупостей. Ладно я — человек века небоскребов, а эти — то что видели?

Часа три мы плелись по канату до конечной станции. За последний час я прокляла все. Продрогла до мозга костей. И даже не из — за сплошного снега, надвинувшегося под ногами. А шквального ветра, что вскоре овладел нашей горе — вагонеткой и издевался над пассажирами, как хотел.

Гномы, скукожившиеся и завернутые в серые шубы, встретили наверху и высадили на каменной площадке. Впереди красовались башни монастыря. А дальше поблескивал синий горизонт моря и краешек красного диска, неминуемо уходящего и уступающего власти черной, холодной ночи.

***

Монастырь оказался самой настоящей крепостью, что правой стороной своих кирпичных конструкций вросла в скалу, и поэтому походила на что — то недостроенное. Хотя все три башни и основная стена выглядели вполне целыми.

Гномы покивали нам и отошли в сторонку. Я хотела поздороваться и улыбнуться, но вышло явно что — то кривое, ибо лицо заболело. Глория без всяких церемоний двинулась вперед по расчищенной от снега тропке, которая переросла в заледенелый мостик. На каблуках я поднялась с усилием, без перил вряд ли бы вышло. Несмотря на вечернее время, зеркальная гладь замерзшей реки отчетливо поблескивала подо мной.

Миновав речку, вышли на расчищенную площадку перед монастырем. Пятиметровые массивные ворота и стена сразу навеяли о доме. Похоже, что этот «Кремль» строили очень давно.

Видимо, чтобы не обольщались, в воротине распахнулась маленькая дверка. Сыщица двинулась туда без приглашения. Я тоже поторопилась, ибо уже стала покрываться инеем. От мороза колотило так, что зуб на зуб не попадал.

В невзрачном дворике нас встретила сгорбившаяся женщина в сером балахоне. Без приветствий и слов она указала направление, и мы поковыляли к небольшой пристройке, примыкающей к основному зданию.

Внутри ожидала другая женщина в сплошном балахоне до пят. Двухметровая рыжеволосая тетка лет под пятьдесят встретила нас со сдержанной приветливой улыбкой и надвинутыми на маленькие глазки густыми бровищами. От острых черт квадратного лица, частично подсвеченных светом факелов, мурашки прокатились по спине. В общем, жуть. Но я попыталась растянуть лицо в приветливой улыбке. Как бы не вышел оскал…