Сны мертвой девушки из Версуа

Последовав любезному предложению, я свободно перелез через низкую изгородь и оказался на территории Галлуа. Следует отдать ему должное: небольшой садик, изумрудная трава, белоснежная беседка и гипсовые гномы, выглядывающие там и тут из-за деревьев и кустарников, производили приятное впечатление. Прямо перед беседкой, где мы устроились, глаз радовала оригинальная композиция: темная дубовая бочка на боку, с небольшим отверстием в днище и якобы «вылившаяся» из него ярко-синяя «лужица» васильков и анютиных глазок. Я похвалил Галлуа за великолепный дизайн и творческую мысль, но он лишь махнул на это рукой.

– Все это несравнимо с вином моего дорогого шурина.

Две огромные бутыли и бокалы уже стояли на столе перед нами. Галлуа торопливо разлил вино и первым поднял свой бокал.

– За нас, любезнейший! Ваше здоровье.

Бокалы звякнули, и дегустация началась. Что и говорить, вино было отменное – терпкое, ароматное, словно в нем сконцентрировались солнце и дождь, шум ветра и запах теплой травы. После третьего бокала я уже ощущал легкий морской бриз и убаюкивающие волны.

– Говорю тебе, девчонка удрала с каким-нибудь парнем, – тряся меня за плечо, орал Галлуа. – Нашли из-за чего сыр-бор разводить. Юность, любовь, авантюры! Знал бы ты меня лет двадцать – да что там! – десять назад!

– Могу себе представить. А ведь вы с Монтесье, наверное, ровесники? – Даже слушая шум волн морских после выпитого, я не забывал, что веду собственный допрос участника вечеринки. – Видимо, поэтому он и пригласил вас к себе в тот вечер?

– Ха! – оскалился Галлуа, снова наполняя бокалы. – Как бы не так. Монтесье, во-первых, чуток помоложе, а во-вторых, не из того теста, что я. Поверь мне, парень, мы с Монтесье провели юность в разных компаниях. Ума не приложу, для чего он меня позвал. Сказал, вроде как я отлично справился с ремонтом в его доме и он хочет меня отблагодарить. Да только он на меня в тот вечер не обращал ровно никакого внимания, все о чем-то шептался с этим своим итальянцем. Черт его знает, что у него там было в голове. Возможно, ему просто некого было позвать, он ведь здесь редко бывает и практически никого не знает. На здоровье!

Мы в очередной раз чокнулись, опустошили бокалы и дружно закурили. Теперь вкус сигареты не казался мне таким уж резким.

– Вы говорите, они часто беседовали с Бенини? – не упускал я нить разговора. – А не помните, когда Бенини исчез с девушкой?

Галлуа махнул рукой – оказывается, это был его излюбленный жест.

– Я и говорю! Закадрил девушку, ушел с ней в сад, дело-то ясное, молодое. Потом шасть назад, пошушукался со своим Монтесье и – снова к ней, в сад, затем опять – ля-ля с Монтесье. Никак дружок Монтесье ему советы давал, как лучше с девицами в саду общаться! Ха-ха-ха!..

Не спрашивайте меня, сколько мы с субподрядчиком выпили. Ближе к девяти я, прячась за деревьями, как вражеский лазутчик, перебежками приблизился к дому Лорен, трусцой пробежал в ванную и с облегчением подставил голову под струю холодной воды. Невозможно передать, как меня штормило после вина шурина Галлуа из-под Монтре и всех выкуренных сигарет.

– Ну как – пообщался с Галлуа?

Я едва не опрокинулся в ванну, на мгновенье представив убийственную усмешку Лорен. Но к счастью, это была всего лишь Соня в розовой пижаме, видимо, только что проснувшаяся перед романтическим свиданием с комиссаром.

Я уселся на край ванны и принялся яростно вытирать голову полотенцем. Шторм заметно ослабел, но качка все еще продолжалась.

– С чего это ты взяла? Может, я надрался в каком-нибудь роскошном женевском ресторане.

Соня хмыкнула и, отодвинув меня, прошла к раковине.

– Мне обо всем подробно доложила Лорен, она наблюдала за вами из окна второго этажа. Галлуа, к твоему сведению, – известный на весь Версуа пьяница, хотя и работу свою знает.

Я почувствовал раздражение. Соня, свалив на меня проблему поиска своей пропавшей подруги, живет в собственное удовольствие, ездит на пленэр, отсыпается, чтобы затем кутить с полицейским комиссаром до утра, а я, значит, всего лишь с местными пьяницами надираюсь молодым вином. Пора было восстанавливать справедливость.

– Между прочим, если не ошибаюсь, ты пригласила меня для расследования, – стараясь как можно четче выговаривать слова, заявил я. – И если угодно, этим я и занимаюсь. Я допрашивал Галлуа.

– Представляю, сколько интересных фактов ты из него вытянул, – ехидно скривилась Соня.

– Вот именно, интересных! – вскричал я. – Я тоже знаю свое дело, не то что этот твой Танде, окрестивший меня Петровым. Теперь весь Версуа будет знать меня под этой дурацкой фамилией. Спасибо хоть не Сидоров.

Соня бросила на меня короткий внимательный взгляд, вздохнула и уселась рядом, на бортике ванны.

– Пойми, Жак это сделал для твоего же блага. Во-первых, представитель московской полиции будет пользоваться большим доверием населения, чем просто турист. Во-вторых, твоя настоящая фамилия для швейцарского уха звучит уж слишком по-французски – Муар. Сам подумай, кто поверит, что ты из Москвы!